Юрий Ф.

Любопытные отклики читателей на рассказ ОБРАТНОЙ ДОРОГИ НЕТ
(продолжение)

И снова как-то упустил добавленный сюда коммент, а система мне не подсказала.

Виктор Бар - 04.02.2017 12:12
Тема интересная, но зацепила за воспоминания. Я однажды отказал... Не хочу вдаваться в подробности, они здесь описаны многими, но... В чём причина этих просьб покатать? Разгильдяйство, пренебрежение уставами? Нет и ещё раз нет. Причина лежит гораздо глубже. Она в области психологии. Скажите честно, попросит ли покатать техник, если он с командиром мало знаком или ещё хуже на ножах? Никогда. Такое может попросить только друг. Волей – неволей, если долго работаешь с техником, отношения становятся весьма близкими и зачастую дружескими. Здесь и может возникнуть данная ситуация. Психологи хорошо знают, что человеку свойственно сопереживание. Это тонкое чувство. Повторяю, это не разгильдяйство, это желание сопереживать... Желание видеть мир глазами друга, его тяготы и проблемы, его работу, наконец. Стать участником этого действа и разделить и возложить на свои плечи часть груза.
Скажите, пилотяги, неужели никогда не хотелось помочь технику? Ну, там ключ подать, поддержать... и прочее. Ааа. Хотелось. Это то же самое. Это почти бессознательно и подаётся поначалу в почти шутливой форме: «Покатай, командир!» Хорошо, если ты осознаешь вовремя и откажешь. Хорошо, если получится, так же отшутится. Если нет, то... Ну, сами понимаете.
Есть и ещё более глубокая причина. Зачем человек пришёл в авиацию? Гайки крутить? Он смело мог крутить любимые гайки в автосервисе. Нет, ОН ПРИШЁЛ ЛЕТАТЬ. Здесь и зарыта та пресловутая «собака». Он понимает, что это уже почти недостижимо, ну не сложилось, не взяли в лётное, не хватило смелости лезть в эту кашу с поступлением, ну сами вспомните. И пошёл человек в техническое, инженерное и прочее, прочее. Он пошёл, что бы быть ближе, хоть на шаг... С годами службы неудовлетворённость растёт, да, он в авиации, он выполняет важную и ответственную работу, но ни на шаг не приблизился к заветному желанию. Вот где корень этой проблемы. Из года в год, на протяжении десятилетий проблема остаётся и останется навсегда. На западе этой проблемы нет, что удивительно. Что, спросите, это у нас техники такие? Нет там тоже. Но проблемы нет потому, что там сильно развита сеть аэроклубов и пресловутый техник в свободное время вдоволь может летать, а то и свой самолёт имеет. У нас такого нет, жаль. Да и где в Тьму-Тараканском гарнизоне аэроклуб найти?
Решение же проблемы лежит на поверхности. Только она в области фантастики. Ладно уж, пофантазирую.
Почему бы на уровне дивизии или армии не сделать лётный день для желающих техников? Не на боевом, не на незаконной спарке, а скажем на Ан-2 ПССовском? Собрали желающих по выходным, теорию изучили, зачёты приняли и в хороший день выкатили тот Ан-2. Командира по опытней и пусть техники подержатся за «корягу» часок другой. Я уверен, все просьбы покатать прекратятся сами собой. Человек постиг желаемое. Фантастика конечно, никто не захочет брать ответственность, поднимать задок генеральский с дивана, а было бы полезно во всех отношениях. Ну да это мнение пенсионера.

Автор:

Кто делает то, что может, делает то, что должен.
Мадлен де Скюдери

Вот такое кричащее от боли послание я получил!
Не следует читать эти утверждения, не разбираясь с подвохами и прямой… как бы это помягче сказать… неправдой! Этот приём спора называется «подмена тезиса в процессе доказательства»!
«Если сложились дружеские отношения, то подойдёт и попросит покатать!»
Вытекает отсюда тогда другое: «Если я тебя уважаю, то катай!» А там хоть трава не расти! Снимут тебя с должности, с лётной работы? Да ну и хрен с тобой! Главное – я «покатался»! Я ведь пришёл в авиацию не служить техником («гайки крутить»), а кататься!
Вам, Виктор Бар, самому не смешно от такой постановки вопроса?
После училища я пришёл в полк, мне 21 год! На полётах я подходил к истребителю и техник самолёта, даже если ему под сорок (год до пенсии), перед полётом с рукой у берета докладывал:
— Товарищ командир! Самолёт к вылету готов! Заправка полная! Подвешены две бомбы ОФАБ-100 НВ, боекомплект в пушке – 30 снарядов!
А этот старший лейтенант что, шёл в авиацию молоденькому лейтенанту докладывать? А прапорщики-механики? Эти в армию шли, чтобы приветствовать первыми мальчишек-лейтенантов на улице?
А командиры аэродромной роты или роты охраны, или комбаты ОБАТО и ОБС РТО зачем шли в военные училища тыла и связи? Расскажите нам, недоумкам! Они хотели быть на шаг ближе к чему?
Нет! В армию идут не для того, чтобы летать или гайки крутить, налаживать связь или готовить аэродромы к полётам, не для «покатайте» или развлечений, а чтобы служить! И у одного обязанности по службе – летать, совершенствовать своё лётное мастерство в технике пилотирования и боевом применении, у другого – готовить матчасть к вылету, устранять неисправности, держать её (авиатехнику) в полной боевой готовности, совершенствовать своё техническое мастерство. Не люблю этой пословицы, но здесь она уместна: КТО НА ЧТО УЧИЛСЯ! Чтобы армия была крепка, для этого введены воинские звания, должности, дисциплина, правила субординации и отдание воинской чести! И здесь уже не имеет никакого значения, сколько тебе лет, нравится тебе это или нет!
Нет! Это как раз разгильдяйство, вседозволенность и расчёт на авось – сойдёт, ничего не случится, никто не узнает – что я взял в кабину спарки техника самолёта для «покатать»! Законы, положения, уставы – это для солдат! А я что хочу, то и творю: хочу – катаю, со мной подчинённый на ножах – не катаю!
Да с таким отношением и автомобилем управлять нельзя – ПДД для таких не писаны!

Мальчишками были по 11-12 лет. Всей гурьбой залезли они однажды на трансформаторную будку, высотой метра 4-5. И ну давай оттуда прыгать.
«Ну, — думаю, — и я полезу!»
А они прыгают вовсю оттуда! Прыжок в сугроб – и через пару минут опять на крыше. А я уже тогда страстно хотел стать лётчиком! Все книги в библиотеке о лётчиках перечитал. Посмотрел я сверху и подумал: а зачем мне это нужно – прыгать с будки в сугроб?!
А мне кричит Сашка:
— Давай! Ну что же ты?
— Да не стану я прыгать! Мне это не нужно! — пожал я плечами и слез.
— Ты что, не хочешь себя проверить? — смеётся он мне в лицо.
— Нет, так – не хочу!
— Ты что, трус?
— А что, если «не трус», надо обязательно прыгать? Да вон, мало, кто в нашем городе не прыгали отсюда! И что? Они все – трусы?
Сашка Гиренко был лихим парнем: по карнизам на крышах ходил, на самые верхушки деревьев залазил! Он самым первым в классе с загипсованной рукой оказался! Потом на костылях с ногой в гипсе. Даже кость несколько раз ему ломали, всё она неправильно срасталась. А он терпел боль, всё себя проверял! На мужество!
Прошло много-много лет. Я только капитана получил! Прилетел на своём самолёте на первенство по воздушным боям на один аэродром! Техника мне хорошего дали! Прекрасно и мой истребитель готовил, и своё дело знал. Лихо докладывал о готовности самолёта к вылету, помогал в подвесную систему парашюта влезать перед каждым вылетом! После выигранного мной над аэродромной зоной очередного воздушного боя, я, уходя в лётный домик, слышал, как техник тот говорил с гордостью своим коллегам-техникам:
— Видал! Как мой <лётчик> твоего вдул?!
Я только улыбался. Хотя, не скрою, приятно такое слышать! Но что-то мне казалось в том технике знакомое! И я не мог определить, где я его видел – чёрт его знает, на многих аэродромах Союза уже побывал! Нет, не вспомню!
Все воздушные бои я тогда выиграл! Все призы забрал по конкурсам! Провожал меня перед улётом на свой аэродром командир этого полка (у нас любят победителей), у лётчиков оно что – все разговоры о прошедшем воздушном бое да о приёме, который помог мне поставить конечную точку в том поединке.
Подходим с ним к моей птичке. Техник докладывает о готовности авиатехники к вылету и в присутствии командира полка по полной форме с представлением в конце:
— …Техник самолёта – старший лейтенант Гиренко!
— Кто?
— Старший лейтенант Гиренко!
И тут я его узнал!
— Саша, ты?
И он тоже меня мгновенно узнал! Лицом изменился, потемнел! Разговорились. И в его облике уже никакой доблести! Отводя глаза, рассказал, что в военкомате после школы комиссию из-за неправильно сросшейся кости на ноге, не прошёл и потому поступил в авиатехническое…
— А ты стал лётчиком? — набычился он.
— Да вроде того! — примирительно улыбнулся я.
— Ты?!.
— Да, Саша! Сколько себя помню, хотел быть истребителем!
И тут он решил меня уязвить! И потому с вызовом почти выкрикнул:
— А помнишь, как ты струсил прыгать в снег с трансформаторной будки?
— Конечно, помню, — ничуть не смутился я, хотя слово «струсил» резануло по ушам. — Но для себя решил: «Трус – не трус! Летать я буду всё равно! А прыгать с трансформаторной будки не стану!» И вот результат – я лётчиком стал!..
«А ты – нет!» — завитало в воздухе несказанное…
Командир Сашиного полка стоял, посматривая то на меня, то на техника своей части, ничего не понимал. Пришлось ему всё объяснять.
Мы с полкачом, чуть отойдя в сторону, поговорили ещё о некоторых вопросах крайнего воздушного боя – разговор профессионалов. А Саша вслушивался в непонятные ему термины: «Ухо», «Крыша», «Левый краб», и всё наблюдал за мной.
Простившись тепло с командиром полка, осмотрел самолёт и сажусь в кабину! Чтобы не помогать мне с подвесной системой, Саша делает вид, что его что-то отвлекает в стороне, и он туда отворачивается всем корпусом. Это замечает полкач, он, как мне показалось, всё понял, и прикрикнул:
— Гиренко! Помогай лётчику при посадке <в кабину>!
Бог ты мой! Как ему ЭТО не хотелось делать! Моего техника словно подменили, куда его старательность подевалась!
Запросил запуск по радио. Получаю разрешение. Даю, как обычно, команду:
— Приготовиться к запуску!
Саша молча наклоняется ко мне, вроде как готов смотреть вместе со мной за оборотами, ТВГ и давлением масла. Глянул ему прямо в глаза и с нажимом:
— Саша! Я говорю: к запуску!
Он, вроде, как опомнился:
— А! Есть к запуску!
— От двигателя!
Он снова склоняется ко мне в кабину.
— Саша! Ты слышишь? — сверкнул я глазами. — От двигателя!!
Он выпрямляется, посмотрел за хвост самолёта (нет ли посторонних) и тихо, без настроя чуть не плачет – такое унижение этот техник вдруг, видимо, испытывает:
— Есть, от двигателя!
Я запустил движок. Саша прикрыл фонарь кабины. Опробую гидравлику. Без энтузиазма он показывает мне жестами выпуск и уборку закрылок, тормозных щитков… А ведь до этого, между вылетами, с каким старанием он это делал! Даже как-то красиво ему это удавалось.
Оглянув кабину ещё раз, скользнув взглядом на приборы работы движка, по сигналам табло и на манометр гидросистем, даю жестами на уборку колодок из-под колёс. Саша (по-видимому, со скрипом в сердце) слева и прапорщик-механик (привычно) справа убирают колодки.
Выруливая, беззлобно помахал своему школьному приятелю рукой. Занял магистральную и порулил…
В перископ видел, как Саша вышел на РД и всё время смотрел мне вслед! А потом, наверное, и за моим взлётом на ЧР (Чрезвычайный режим работы движка) с велелепным углом отрыва от ВПП наблюдал!..

О чём этот эпизод? Да о службе! Стараться надо, не прислуживая, а служить! Делать то, что вменено тебе в обязанности! Делу служить, а не лицам!
Замечу: у меня всегда были самые лучшие, дружеские отношения именно с техниками. Потому что мои высокие знания, тактическая и боевая подготовка (имею право так сказать) никак не задевали их самолюбие! А вот моим коллегам-лётчикам – на больной мозоль наступали, особенно когда ещё был лейтенантом! Да зависть сопровождает человеческий эранос с тех пор, как люди стали объединяться в стаи, в общество! Не хочешь никому завидовать – стань первым (в знании авиатехники, аэродинамики, тактики ВВС, вооружённых сил иностранных государств, разведподготовки, метеорологии, в технике пилотировании, боевом применении по наземным целям, воздушном бою, при перехвате…) Не хочешь, чтобы тебе завидовали и свинку, а то и настоящую свинью, всякий раз подкладывали, – будь в толпе и не высовывайся!
Как говорил Стендаль, «горе всякому, кто поднимется выше среднего уровня»!
А вы думаете А.И. Покрышкину не завидовали? Да он открыто об этом в своих воспоминаниях пишет, даже называет конкретно по фамилиям своих завистников и врагов!
И.Н. Кожедуб ничего такого не упоминает. Но бывший начальник политотдела ХВВАУЛ полковник Филатов В.А., который дружил с Кожедубом, мне лично рассказывал, как в Москве сразу после войны на конференции ВВС по воздушным боям, майор Кожедуб, взойдя на трибуну, перед своим выступлением выгнал из зала своего завистника в годы войны:
— А вы, товарищ полковник, выйдите вон из зала!
И выгнал! И тому пришлось уйти!
А в перерыве в фойе, заметив ещё двоих своих недругов, Иван Никитович сказал:
— Я вас просто не заметил! А то бы и вас выгнал на х*р с конференции!
Это лишь в фильме у чумарного Л. Быкова можно узреть, как какой-то хлопнутый Кузнечик – уже Герой Советского Союза и командир эскадрильи, а его сокурсники по училищу стоят в строю всё ещё простыми лётчиками-лейтенантами и радуются, прямо в восторге от того, что они у этого ушлёпка в подчинении! В реальной жизни любому продвижению по служебной лестнице своего сверстника люди внутренне сопротивляются, особенно, когда они оказываются его подначальными, и если тот их в чём-то действительно превзошёл: в технике пилотирования, тактическом мастерстве, количестве сбитых самолётов противника, например!.. И хотят молодого командира хоть чем-то, пусть, за глаза, но ущемить, принизить его авторитет! Почитайте «Общую психологию»! Неееет! Пилоты между делом в курилке, но довольно регулярно будут вспоминать, в том числе и в присутствии техсостава, каким лошоком был этот Александров в училище, сколько нарядов вне очереди курсантом он наполучал от старшины и как его там драл лётчик-инструктор за посадки. Не забудут и великолепный эпизод по ловле кузнечиков здесь, в этом полку после серьёзной ошибки на пробеге, когда этот обормот на глазах у комдива поломал самолёт!..
О чём я здесь? О взаимоотношениях! Такими были у меня крепкие, дружеские отношения с Сашей Кирилловым, техником Л-29 № 72, который впервые я сам поднял в воздух в моём родном Харьковском ВВАУЛ! Да и с другими техниками почти везде, где я потом ни летал! Но никто ко мне не подходил с просьбой «покатать»! Потому что друг не станет подставлять друга, ибо понимает: не положено, я ему откажу. Так, зачем же напрашиваться на отказ! И ещё подозреваю, что мои друзья-техники не были размандяями, которым все положения уставов и наставлений – по боку!
Пенсионер Виктор Бар пишет:
«Он (специалист ИАС) понимает, что это уже почти недостижимо, ну не сложилось, не взяли в лётное, не хватило смелости лезть в эту кашу с поступлением, ну сами вспомните. И пошёл человек в техническое, инженерное и прочее, прочее. Он пошёл, что бы быть ближе, хоть на шаг...»
И я понимаю – не взяли, по здоровью, например! А дальше мне не вникнуть: смелости не хватило? А я здесь причём? Чем я могу ему помочь? Свои смелость и напористость, мечту и целеустремлённость одолжить? Или «покатать»? Ах, техник желает трудности мои в полёте ощутить, мне посопереживать! А на кой хрен мне такое «сопереживание» нужно? Чтобы потом, случись чего, пожизненно оплачивать его инвалидность? По приговору трибунала работать на лесоповале от семи до пятнадцати (лет)? Потерять любимую работу, поставить крест на своей мечте – служить в истребительной авиации и заниматься любимым делом, слететь с должности, которая мне не просто так досталась, а заработана знаниями, трудом, настойчивостью, упорством, волей, пòтом, нервами, техникой пилотирования, тактическими решениями на ЛТУ, прицельными ударами по назначенным целям, перехватами маневрирующего противника, который не желает тебе сдаваться, сам преодолеваешь заслоны дивизии истребителей и, нанеся удар по тщательно прикрытому объекту, уходишь всем звеном неперехваченный, непотеряв условно сбитыми ни одного ведомого? Объясните: ЗАЧЕМ мне всем этим рисковать???
Пошёл в техники, чтобы быть ближе на шаг? Ну и?.. Стал ближе на этот шаг! Ваше желание исполнилось! Что дальше? «С годами растёт неудовлетворённость?» А причём тут я? Я должен в армии кого-то развлекать, чтобы он не заскучал?
Это вам не быковское – когда на импровизированной сцене хор, под управлением комэски Героя Сов. Союза Титаренко хорошо поставленными оперными тенорами поёт:
— «Вечерний звоннннн!..
А зритель, командир полка «из зала» подпевает:
— «Бомммм! Бомммм!»
Эскадрильский хор:
— «Вечерний звоннннн!..
Командир полка:
— «Бомммм! Бомммм!»
Ну дебелизм же показывают! Но все довольны: как это гениально!
...Вы полагаете, что корень этой проблемы в НПП, где написано, что летать можно только специально обученному лётному составу и категорически нельзя техникам? Вы думаете, что это жестоко и бесчеловечно? Да это верх гуманизма и заботы о жизни и здоровье личного состава, который не имеет права летать по медицинским показателям, не обучен технике пилотирования, никогда не готовился к полётам с большими перегрузками и не подготовлен к действиям в экстремальных условиях особых случаев в полёте!
Когда лётчики погибают, в строю, на похоронах есть среди техников такие, которые жалели бы, что «их не взяли в лётное училище» или там «у них не хватило смелости туда поступать»? Хотели бы они тоже оказаться С ТЕМ лётчиком В ТОМ разбившемся самолёте?
А во время войны! Вы знаете, что лётчики-истребители – это одна из тех категорий, которые погибают больше всего? (Ну, окромя пехоты, конечно!) Не верите мне – перечитайте «Повесть о настоящем человеке» Бориса Полевого! Там о сыне хирурга очень доходчиво об этом говорится! И что? Много тогда в огненные годы войны было техников, которые хотели бы поменяться местами с пилотами? У того же Быкова техник говорит лейтенанту Ромэо: «Ты у меня пятый!..»
Поэтому не надо нам здесь о «проблемах неудовлетворённости с годами»! И ничего вы не знаете о том, как на западе! Там этой «проблемы» нет, потому что каждый занимается своим делом! А лётный состав не собирается рисковать достигнутым для того, чтобы ублажить чью-то там «неудовлетворённость». И нет у нас в полках такой проблемы с просьбами техников «покатай меня, командир!», которые как-то там надоели и которые надо прекращать – отбрил надоедливого подчинённого: «Ты что, меня под трибунал подвести хочешь?!!» и всё! Ни он, ни другие к тебе никогда уже с этим больше не подойдут!
Покатать? В Одесском ВО было так однажды – детей наших в День авиации с разрешения Командующего возили на вертушке вокруг аэродрома. Но не в кабинах боевых истребителей! И не для обучения технике пилотирования на «кукурузнике» Ан-2! А если это больше нигде не организовывается – тогда что? Штыки в землю? У меня неудовлетворённость растёт?
Виктор Бар пишет (вы только вчитайтесь!!):
«Почему бы на уровне дивизии или армии не сделать лётный день для желающих техников? Не на боевом, не на незаконной спарке, а скажем на Ан-2 ПССовском? Собрали желающих по выходным, теорию изучили, зачёты приняли и в хороший день выкатили тот Ан-2. Командира поопытней и пусть техники подержатся за «корягу» часок другой…»
А ЗАЧЕМ? Ну, не понимаю я этого: ЗАЧЕМ обучать техников летать на самолёте? Чтобы росла УДОВЛЕТВОРЁННОСТЬ? А аэродинамику им тоже давать? Умение вести ориентировку, самолётовождение, навигацию, распределение внимания?.. Или это то, что можно курсантам лётного училища и не преподавать? На хрен оно нужно? Какая-то аэродинамика! Кривые Жуковского! Поляры самолёта!..
Вам напомнить катастрофу пассажирского борта в Сибири? Когда командир воздушного судна на своё место посадил своего сына-подростка! Ну чтобы он «подержался за “корешок”»! Ведь я КВС! Что хочу, то и ворочу! А мальчик не справился с управлением, ввёл борт в аэродинамический режим, из которого высоты выйти и не хватило! С 9000 метров! Подросток аэродинамику не изучал и не знает, почему нельзя так работать рулями! Чуть-чуть действовали бы пилоты для исправления ошибки мальца на опережение и правильнее и всё бы обошлось! Они действовали с опозданием и неправильнее! Ни папа, опытный пилот, не помог, ни правый лётчик! Погибли все – незадачливый пилот-подросток, экипаж, пассажиры! А пассажиры-то за что? Кто из них не отказался бы от полёта на том борту, если бы знал, что придурок-командир воздушного судна доверит управление лайнером мальчику? Но обратной дороги нет! Оттуда уже не возвращаются!
А вы всё думаете, что это так просто – пилотировать самолёт! Понасмотрятся идиотских быковских фильмов и пошла писать губерния – организуйте им воскресную школу для обучения техников пилотированию на Ан-2! Идиотизм да и только!
Я так и представляю себе: почитал какой-нибудь кретин-комдив всё это и загорелся:
— О! Точно! А почему бы и нет?!
Пошёл он к Командующему Воздушной Армией:
— Товарищ Командующий! Есть идея! Вот! Хочу техников обучить пилотированию Ан-2! Не волнуйтесь! Занятия за курс лётного училища проведём! Зачёты примем!
Как вы думаете, какая реакция будет у Командующего ВА?
Да этого дурака-комдива тут же в психиатрию направят, чтобы получить экспертное заключение: здоров ли он психически? И правильно сделают! Ну, не должны с такими психиатрическими завихрениями генералы командовать авиационными дивизиями!
Да известно ли вам, что перед поступлением в лётные училища абитуриенты проходят не только строгую медицинскую комиссию, но и серьёзнейший профессиональный отбор с участием медпсихологов? Что не каждый кандидат эти тесты проходит? И этот профотбор служит для того, чтобы заранее отсеять кандидатов, не способных к лётному обучению! А знаете ли вы, что и на западе, и у нас до введения этого отбора до 70% курсантов в процессе лётной программы оказывались непригодными к профессии лётчиков? Однако после введения психотбора отсев по нелётности составил уже только 10%? Что? И после этих фактов непонятно, что учиться летать – это совсем не то, что этот бездарный Леонид Быков внушает зрителю в своём дебильном фильме: «Пилотом можешь ты не быть, летать научим всё равно…» И после этого вы всё ещё будете считать, что научиться летать может любой, кто ни пожелает, обучаясь в полковой «воскресной школе»??
А Виктор Бар всё продолжает нам внушать:
«…Я уверен <что после таких воскресных курсов>, все просьбы покатать прекратятся сами собой…»
Конечно, прекратятся! Особенно, если эти «желающие подержаться за “корягу”» грохнутся на том Ан-2 и в полку будут организованы пышные похороны! Возможно, тогда до некоторых военных пенсионеров (которые выдают себя здесь за лётчиков) дойдёт: каждый должен заниматься своим делом, которому он обучался с молодых ногтей!
Не надо здесь нам намекать, что, якобы, вы были лётчиком и «отказали» технику в «покатать»! Обороты речи, ваши предложения говорят о том, что вы никогда в лётном училище не учились!
Сколько раз я замечал, с какой страстью, интересом решали технические проблемы наши специалисты ИАС! И как они обеспокоены, чтобы всё в самолёте было исправно!

Из моего будущего рассказа «Тайна Кожедуба»:
На 22м самолёте подтравливал обратный клапан перед ресивером системы выпуска тормозного парашюта! И ещё на двух истребителях в полку было то же: один в первой аэ и ещё один самолёт в нашей эскадре, в первом звене. А на складе АТИ нашего ОБАТО этих обратных клапанов не было. Нашли где-то на дивизионных складах один, остальные два заказали. И вот инженер полка подполковник Роменский даёт этот единственный клапан замкомандиру эскадрильи по ИАС майору Паньшину. Паньшин вручает этот клапан технику самолёта Касатонова Диме Шестакову и тот быстро ставит его на свой МиГ и делает запись об этом в Формуляре самолёта (пока не отобрали). А в первом звене техник старший лейтенант Голубев, на чьём самолёте № 10 тоже подтравливает такой же обратный клапан, возмущается в курилке:
— Товарищ майор! Что вы все дефицитные запчасти отдаёте Шестакову да Шестакову! Он – молодой лейтенант! А вы всё на его самолёт, да на его самолёт!
А Паньшин и отвечает:
— Ты, Голубев, уже техником 12 лет работаешь, а службы так и не понял!
— А что такое?
— Вот прилетит к нам Командующий ВА генерал Корочкин посмотреть на воздушные бои лейтенанта Касатонова. А Касатонов подойдёт с рапортом: «Товарищ Командующий! Не могу я лететь! Мой самолёт неисправен – обратный клапан системы выпуска тормозного парашюта травит!» А Командующий не любит таких докладов! Он выскажет своё «фэ» инженеру ВА генералу Топчиеву так, что тому плохо станет! Топчиев в сердцах отдерёт инженера дивизии полковника Остапенко! Остапенко натянет с извращениями зам по ИАС полка подполковника Роменского! А Роменский меня поимеет во все полезные места: «Я тебе дал? Ты почему не поставил на самолёт Касатонова?!!» А зачем мне такие неприятности на мой зад нужны? Вот когда твой командир звена будет так же вести воздушные бои, как лейтенант Касатонов, тогда и тебе будут в первую очередь перепадать дефицитные запчасти!

Вы всё поняли? Как они, наши техники, стараются! Как болеют за боеготовность своих самолётов! И ведь не за «покатать»! Вот вам верх удовлетворённости! А лейтенанту Касатонову и в голову не приходило на предварительной подготовке плюнуть на розыгрыш полётов методом «пеший по-лётному» по ЛТУ или полковой контроль готовности и помчаться на аэродром в эскадрильскую зону, чтобы помочь своему другу-технику, 22х-летнему Диме Шестакову устанавливать обратный клапан перед ресивером в систему тормозного парашюта – это не его дело! Его дело – принять у техника исправный, заправленный под заглушки топливом истребитель с заряженными пушками, подвешенными ракетами или бомбами, взлететь и выполнить боевую задачу, так, как его обучали в высшем лётном училище, да и в полку тоже. И вернуться живым самому и со своими ведомыми звена, по возможности на неповреждённых МиГах!
Однако В. Бар всё не унимается:
«Скажите, пилотяги, неужели никогда не хотелось помочь технику? Ну там, ключ подать, поддержать... и прочее. Ааа. Хотелось…»
Господи! Прочёл я этого В. Бара и так и вижу себя, горящего желанием стоять над техником самолёта и ключи ему подавать! А, может, он, специалист ИАС, тогда бросит готовить истребитель к завтрашним полётам и прибежит мне помогать на карте прокладывать маршрут? А чего? Пусть мне маршрутик на ЛТУ просчитывает! Да с учётом зон ПВО противника, обстановки на Театре военных действий! Что? Тактику ВВС он не знает? Ну так, собрать по воскресеньям, прочесть им курс Тактики, рассказать о составе, размещении, вооружении и возможностях ПВО пехотного и танкового полка, дивизии, армии, ТТД зенитных комплексов, а заодно и Теорию вероятности и боевой эффективности доходчиво изложить! Ведь если послушать этого В. Бара, это так просто!
Уважаемый В. Бар! А как часто у вас возникало желание зимней ночью помогать командиру аэродромной роты убирать с ВПП снег перед завтрашними полётами в первую смену? А понять все трудности начальника вещевой службы и помочь ему разгрузить вагон с лётно-техническим имуществом потребности не испытывали? Уж за эту вашу помощь точно начвеща с должности не погонят! А почему бы и поварам в лётной и технической столовой не посопереживать, да картошку не почистить к завтраку? Не забудем и стрелков роты охраны! Им тоже поспать ночью хочется! Понести караульную службу вместо них желания не испытывали? Или всё же каждый должен заниматься своим делом?
Вы, В. Бар, отслужили свой срок, но так и не поняли, что служить надо Делу не за то, чем оно, Дело, может тебя порадовать, отблагодарить или «удовлетворить» (полётами на Ан-2; а солдат-механиков, как ублажать в армии, не просветите?)! А потому, что государство, Армия, это Дело, наконец, – затратили на твою подготовку огромные средства! Каждый сам поступал! Никто за уши никого не тащил в инженерно-техническое училище, тыла или связи! И не обещал за исполнение своих обязанностей по службе «катать»! Сам писал рапорт: «Прошу зачислить…» Тебя зачислили! Обучили! А теперь изволь исполнять свои обязанности в соответствии со своими знаниями, своей подготовкой! Именно за это выплачивают тебе денежное довольствие, которое много выше, чем на гражданке! Ну, по крайней мере, в советское время так было! А «растёт неудовлетворённость»? Это проблема не Дела, не Армии! Развлекать никто никого на службе не обязан!
Короче и проще! Вооружённые Силы, Служба не для того организованы – чтобы «покатать»!
«Пусть каждый выполняет свой долг! Я выполняю свой!» (Русский фельдмаршал Барклай де ТОЛИ, 1812 г.)
Вот это и следует понять!