Юрий Ф.

••>> С командиром звена в зону
••>> Что поют курсанты в полёте с командиром звена
••>> С лётчиком-инструктором по кругам
••>> Я увидел землю!
••>> Самая прекрасная работа связана с желанием летать!

13 мая 1972 г. (суббота)

— Я хочу, чтобы вы изучили инструкцию пилота
и знали её, как святую Библию!
— Да, сэр!
— Это касается вас всех, понятно?
— Да, сэр!
Из америк. худ. к/ф-ма «Пилоты Таскиги»

Уже несколько полётов выполнил с командиром звена. Пытаюсь делать всё сам. Вот и сегодня предстоит полёт в зону по приборам под шторкой {1}.
Наш самолёт – единственный на ЦЗ, стоит в гордом одиночестве. Остальные уже все в воздухе.
«Ну что, птенчик! Пёрышки почистил? Сейчас будем учиться летать!»
Забираюсь в кабину и лихорадочно начинаю пристёгиваться. Идёт капитан, а я ещё не готов!
Даю команду на подключение АПА. Мой «персональный» инструктор садится в [заднюю] кабину. Запрашиваю [у РП] запуск. Запускаю и выруливаю.
Взлетаем.
После набора высоты направляемся в первую зону. И тут же входим в плотную пелену облаков.
— Давай, лети сам. Сам! Я посмотрю, чему научился за эти дни. Лучшей шторки, чем облака, не придумаешь...
Лечу по приборам. Ведь я ещё помню уроки «полётов» на ТЛе, да и с Батей и Федорцевым летал.
Стараясь выдержать режим полёта, шарю глазами по приборам:
АГД – высота – АГД – вариометр – АГД – скорость – АГД – вариометр – курс – АГД – приборы контроля работы двигателя – АГД – высота – АГД – вариометр – АГД – зырк за кабину: как красиво мелькают клочья облаков! – АГД.
— Доложи РП о занятии зоны... Выполняй вираж с креном 30° влево...
Влево, так влево! Создаю Элке крен и начинаем выполнять этот мелкий вираж.
Крен держится ровно 30, вариометр на нуле, скорость, как в КУЛПе нарисована! Хорошо! Да нет, просто самолёт уже чувствует мою «опытную» руку!
— Теперь вправо...
Переваливаю самолёт вправо.
Стрелка вертикальной скорости чуть сдвинулась вверх, но я движением ручки управления загоняю её на ноль! Скорость за перевод в противоположный крен выросла на десять километров в час. Но я не отреагировал оборотами. Зачем? Сейчас она уменьшится... Так и получилось...
Посматриваю на шкалу гироиндукционного компаса. Ещё 180 градусов виража…
АГД – вариометр, АГД – высота, АГД – скорость, АГД – вариометр – курс, АГД – приборы контроля работы двигателя, АГД – как улётно за бортом! АГД – вариометр – высота...
— Горизонтальный полёт... Выпускай шасси!..
Уменьшаю скорость на десять кэмэ... Шасси...
Шасси-то выпустить – выпустил, а обороты, обороты, паразитина, снова добавить забыл!
— Что!? Опять!? А обороты? Бездельник! Разгильдяй! — Разоряется по СПУ задняя кабина. — Ведь так лётчиком никогда не станешь! Шасси выпущено – выросло лобовое сопротивление – падает скорость! А падение скорости, если б были на малой высоте, сам знаешь, к чему приводит! И твоим товарищам придётся тратиться на цветы! Ты же грамотный парень! Что я тебе объясняю такие элементарные вещи!.. Убираем шасси! — уже спокойно говорит мой инструктор. — Нисходящая спираль с креном 30° вправо!..
Выполняю. Все замечания глотаю молча – они справедливы! Кто хочет научиться играть в карты, должен проигрывать деньги. Кто хочет научиться летать, должен уметь безропотно выслушивать замечания и не обижаться на них, а делать для себя выводы.
Держу обычную вертикальную скорость для нисходящей спирали – 7 м/с. Крен ровно 30. Скорость? Скорость 320, пожалуй, великовата. Прибираю чуть оборотики.
Вышли из облачности. Подходим к высоте 2000 м.
— Горизонтальный полёт!..
Вывожу из крена, добавив обороты движку.
— Выпуск шасси! — командует Хадеев.
Уменьшаю скорость. Выпускаю. Повторяю про себя: «Обороты! Обороты! Не забудь добавить обороты!»
Контролирую выпуск [по табло]. Про обороты на этот раз не забываю: ведь я – «грамотный парень» и для меня что-то повторять дважды не следует!
— Хорошо! — буркнуло из задней кабины.— Уборка шасси!
И после выполнения ещё нескольких элементов упражнения (восходящая спираль и пара виражей на 4000 м), капитан командует:
— Пошли домой!
Снова врезаемся в облака. Летим по приборам.
Вдруг слышу до меня доносится... пение. Голос не из шлемофона, а через перегородку, из задней кабины.
«Вот человек спокойный, поёт!» — подумалось мне, и сам себе что-то стал напевать.
А, между тем, пение сзади прекратилось. Теперь сзади прислушивались к звукам, доносившимся из передней кабины. Пение курсанта на вывозной программе? Невероятно! Об этом и подумать грешно!
Вдруг своё мурлыканье я услышал у себя в шлемофоне [значит, инструктор нажал кнопку СПУ]. Прекращаю петь.
— Что ты говоришь? — спрашивает Хадеев.
— Ничего! — удивляюсь я.
— А-а-а!
СПУ выключается. Я снова принимаюсь за свою песню:
— «Хотят ли р-русские войны, Спросите вы у тишины...» — ничего лучшего в голову не пришло!
Снова включается СПУ, снова слышу свой голос. Опять прекращаю пение.
— Что ты там бурчишь?
— Ничего, товарищ капитан!
— Мгм!
Вошли в круг полётов, на траверзе ВПП выпускаю шасси и, чтобы не забыть, сразу добавляю обороты, а уж потом контролирую выпуск колёс. В общем, я уже исправно работаю РУДом. Данные уроки капитаном Хадеевым для «бездельника» даром не пропадают! Это точно!
...После полёта Хадеев спокойно разобрал мои ошибки. Не забыл отодрать меня за то, что в первый раз я потерял скорость, не добавив обороты после выпуска шасси.
— Читай Инструкцию лётчику! Должен её знать на зубок или близко к тексту! Скорость, скорость и ещё раз скорость! Не устаю я это вам всем повторять! К сожалению, это не только твоя ошибка! Будешь забывать давать обороты после выпуска шасси, будешь терять контроль за скоростью – ни один командир не выпустит тебя в самостоятельный полёт! А так у тебя уже начинает получаться хорошо!..
Хадеев помолчал, рассматривая меня. Потом добавил:
— И меньше внимания обращай на то, что кричат тебе из задней кабины! Инструкторы бывают разные, есть и невыдержанные. А если тебя сзади матерят в полёте, посылай их подальше и продолжай пилотировать, как учили!

Следующие полёты у меня через час. Иду к тренажному самолёту. Но оказалось, что обе кабины в нём заняты. И, вдобавок, к нему ещё очередь из моих товарищей. Я решил, что больше простою в очереди, чем посижу в кабине. И я пошёл на стоянку искать свободный, пока нелетающий самолёт. Уселся в кабину и летай на здоровье! Такой Эл я отыскал. С разрешения техника самолёта забираюсь в кабину и начинаю продумывать все свои действия при полёте в зону. Так же двигал РУДом, ручкой управления, шарил глазами по приборам. Припомнил каждую свою ошибку за прошедший полёт. Хадеев и Федорцев говорят, что такой анализ своих ошибок здорово помогает.
Следующую заправку – три полёта по кругу – я выполнял с Батей. Старался вовсю. Но ошибки, конечно, были! И немало!
В первом полёте при посадке не полностью убрал РУД на малый газ.
И лейтенант кричал по СПУ:
— А обороты? Ждёшь, что я их буду убирать за тебя? Что я тебе, автопилот? Убрал обороты на упор!
Мы уже бежим по полосе.
— Обороты – малый газ! Ну!
Пришлось исправлять ошибку и доделывать то, что не сделал на посадке, увлёкшись выравниванием и досаживанием самолёта! И правильно сделал, что не инструктор за меня, а меня самого лейтенант заставил убрать РУД на МГ! Больше я такой ошибки не допускал!
К тому же, в крайнем полёте на посадке не учёл плотный встречный ветер, тут наоборот, рано стал прибирать обороты и самолёт чуть не «посыпался». Батя помог справиться. Да и на выравнивании не учёл лёгкость хода ручки управления, когда инструктор уже мягко держится за неё.
А сколько было «мелочёвки», например, в наборе высоты перед первым (клевок самолёта при уборке закрылков)! А в курсе при полёте от второго разворота к третьему! А на снижении после третьего разворота (увеличил вертикальную)! Да и, наверное, на посадке во втором полёте резковато ручку взял на себя. И хотя Эл не взмыл, а мягко приземлился, я всё равно был недоволен собой.
В общем, вылазил из кабины и ждал головомойку.
Лейтенант, не дожидаясь меня, сразу ушёл кушать в столовую. Расписавшись в журнале подготовки самолёта, что замечаний к работе авиатехники нет, направился позавтракать и я.
Быстро перекусив, подошёл к Торшину:
— Разрешите?.. — глазами указывая на свободное место.
— Садись! — кивает Валерий Иванович.
— …получить замечания за полёт? — как бы продолжая начатую фразу, договариваю я.
Батя сосредоточенно чистит яйцо вкрутую. Вероятно, это делалось для того, чтобы подумать, оценить, взвесить.
— Ну что ж, хорошо!
— Как?!. — чего-чего, а такой оценки я не ожидал! — Простите, как?
Наверное, я задал довольно глупый вопрос и у меня был довольно глупый вид. Валерий Иванович усилием воли прячет свою улыбку.
— Нормально на этом этапе подготовки. Хорошо. [На посадке] уже видишь высоту начала выравнивания.
— Я её ещё не вижу, я её угадываю! — откровенно признался я.
Батя рассмеялся:
— Ну, пока «угадываешь», потом увидишь! Нормально! Старайся подчистить «мелочёвку». Больше внимания к выдерживанию высоты полёта, курса от второго к третьему, режиму снижения после третьего. Чтобы на вариометре было четыре метра в секунду, а не пять или три.
— На посадке во втором полёте я ручку управления потянул на себя сильно…
— Да нет, ничего.
— Думал, тяжелее будет. Ну, когда и инструктор сзади помогает, а она, оказывается, ходит свободно!
— Я, конечно, как положено, за ручку держал, чтобы в случае чего помочь тебе. Но ты сам стал выравнивать, чего же тебе мешать. Вот свободной тебе ручка и показалась! Нормально! Вот. Обдумай полёт. Ты сейчас на СКП?
— Мгм. Планшетистом!
— Присмотрись, как сажают самолёты другие. Тогда и у тебя будет лучше получаться… Ну, давай!
И я отхожу от инструктора, как на крыльях: у меня получается! Я уже «вижу» высоту выравнивания!..
Нет, чёрт возьми! Я не ошибся в выборе профессии! Как замечательно учиться летать! Всё больше прелестей открываю в работе военного лётчика! Летать – да это просто здорово! Интересно, Толик в своём Самаркандском про танки так же думает? А я вижу: сидеть в кабине и управлять реактивным самолётом – это прекрасно!

...Вечером за ужином только и разговоров о полётах, о предстоящей комиссии во главе с начальником училища полковником Уткиным.
Я пошутил над Володей Журавлёвым. Войдя в столовую, громко говорю:
— Вовка! Журавлёва и Голубя вызывает полковник Уткин по вопросам перелётов!
— Каких перелётов? — не понял шутки он.
— В тёплые края!
Гром смеха заполнил обеденный зал
— Ну, как Хадеев? — спрашивает меня Витюля Самойленко, когда я водворяюсь на своё законное место.
— Нормально-хорошо! Сегодня рулим к полосе. Останавливаюсь на посту [контрольного] осмотра [самолёта]. Вдруг слышу по СПУ: «Ф-ов, посмотри влево!» Смотрю, но кроме чучела-пугала от птиц, ничего не вижу. Хадеев: «Видишь, человек на палке болтается? Так это прошлогодний нерадивый курсант! Он забывал давать обороты двигателю после выпуска шасси! Намёк понял?»
За столом снова смеются. Про шасси и обороты я добавил от себя, чтобы смешнее было. Да и над собой иногда стоит посмеяться.
— А что ты в полёте с Хадеевым говорил? — не унимается Витя.
— Ничего. А что?
— Просто слышал я, как Хадеев рассказывал о тебе: «Летим, значит, мы из зоны. Вдруг слышу, он (то есть, ты) что-то в передней кабине говорит. Нажимаю СПУ – обрывок фразы. Спрашиваю: «Что такое?» — «Ничего», — говорит. Выключаю. Опять что-то бормочет. Снова включаю СПУ, опять обрывок фразы. Чувствую, он меня посылает! Думаю: «Ну, бездельник, только приземлимся, я тебе дам!» Все лётчики смеются. Контарев со смехом замечает: «Представляю, как вы двое бегаете друг за другом по аэродрому, если б он тебя действительно послал!»
Я улыбаюсь:
— Вот КЗ даёт! Не ругал я его. Пел я!
— Ничего себе! Пел! Ты что, по кругам летал? — интересуется Перевышко.
— Нет. По десятому упражнению. В зону, по приборам под шторкой.
— Я бы сказал тебе, кто летает под шторкой, да ты обидишься! — снова вмешивается Витюля Самойленко.
— Чего, давай!
— Хадеев подходит к лейтенанту Изюмскому и приказывает выделить одного курсанта для полёта под шторкой в следующую смену. Изюмский на дыбы: «Кого я выделю? Плановая уже составлена!» — «Да самого дурного, который в полёте ни бум-бум!».
На весь обеденный зал снова разносится здоровый, далеко не детский смех. Между тем, официантки накрыли столы и мы принимаемся за трапезу.
Тут из-за соседнего столика к нам оборачивается Голобородько и обращается ко мне:
— Так, как ты там послал в полёте кого? — и лыбится.
Я, не обращая внимания на запрос, говорю ребятам за своим столиком:
— Знаете, что мне сегодня после полёта Хадеев сказал? «Если тебя кто-то в воздухе материт, не теряйся и посылай его подальше! — И, помолчав, добавил от себя: — Только не по СПУ!»
Наши коротко реготнули.
Так чудесно закончились мои переживания.
Хорошо, когда всё хорошо кончается.

<•>> >> Et vidit Deus, quod esser bonum {2} <<•

[+] — Сверху всё выглядит иначе, не так ли?
— Да, это точно.
Из америк. худ. к/ф-ма «Адвокат Дьявола»
<<•><><•>>
[+] — Хватит его шокировать!
— Шокировать? Его? Тупой английский пилот!
— Мистер Мэрфи, заткнитесь, пожалуйста!
Из америк. худ. к/ф-ма «Война Мэрфи»
<<•><><•>>
[+] — Вы знаете, какая продолжительность жизни пилота на Западном фронте? Три недели!
— Постараюсь использовать свой шанс!
— Что ж, лучшие всегда так делают! Поэтому очень легко проиграть войну!
Из америк. худ. к/ф-ма «Цеппелин»
<<•><><•>>
[+] — Как долетели из Барселоны?
— Небо было кристально чистым и я попросил разрешения пройти низко над Альпами. Потрясающе! Управлять самолётом в чистом синем небе – прекраснейшее чувство!
— Верю вам на слово!
Из англ. худ. сериала «Отель “Вавилон”»
<<•><><•>>
[+] — Господи! Смотрите, какой маневр! Я сама себе завидую!
— С ума сойти! Как бой отвлекает от конфликтов!
Из америк. худ. сериала «Андромеда»
<<•><><•>>
[+] — Минутку, а почему я должен с тобой лететь?
— Ты мне нужен!
Из америк. худ. сериала «Андромеда»
<<•><><•>>
[+] — Вот чёрт! Ты справишься! Давай!.. Просто представь прыжок!.. Прыжок... полёт... группировка...
Из америк. худ. сериала «Доктор Хаус»
<<•><><•>>
[+] — «Потом» не будет! Летим только до Земли!
— Навсегда?
— Навсегда!
Из худ. к/ф-ма «Кин-дза-дза!»
<<•><><•>>
[+] — Боится!
— Прикуси язык! Это не каждому по плечу! Здесь всё решает последний дюйм!
Из худ. к/ф-ма «Последний дюйм»
<<•><><•><><•>>
_____________________
{1} Полёт под шторкой – для отработки техники пилотирования и распределения внимания по приборам в условиях отсутствия видимости естественного горизонта. Служит для подготовки к полётам в сложных метеоусловиях (в облаках, за облаками, ночью). Под шторкой летают не только курсанты, но и высококлассные лётчики.
{2} Et vidit Deus, quod esser bonum (лат.) – И увидел бог, что это хорошо (из книги Бытие «Ветхого завета»).

••>> >> [С авторской версией данного эссе с авторским форматированием текста и красивыми фото можно ознакомиться на сайте выпускников Харьковского ВВАУЛ 1974 года выпуска http://v3let.ru ] << <<••