Юрий Ф.

(Из записок военного лётчика)



Давайте поговорим о браке! Нет, не о семейном, а о браке, который время от времени выдают лётчики-инструкторы в строевые полки. То ли из-за того, что не хотят портить свои послужные списки, то ли потому, что на них оказывают нажим, требуя «план», но почему-то тех, кто оказался в лётном училище случайным человеком, который НИКОГДА не сможет стать настоящим воздушным бойцом, и не предрасположен к лётной работе, не хотят списывать по нелётности, а с чистой совестью выпускают из училища. А те, насмотревшись в кино, как в боевых полках лейтенанты, вместо лётной работы и обучению воздушной войне, поют «Смуглянку», а комэска говорит глупейшую фразу: «Пилотом можешь ты не быть, летать научим всё равно!..», напролом идут к лейтенантским погонам и в профессию лётчика! (Ведь это так просто – летать на истребителях! Наууууучат!) Скажем прямо, некоторые уже наши командиры звеньев тоже были не на высоте в таких случаях, очевидно, полагая, что раз его подчинённые имеют диплом «лётчика-инженера», то готовить индивидуально их особо и не надо – сами всему научатся!
Так вот! В один благословенный год прибыла к нам в ЛенВО группа молодых лейтенантов, выпускников «прославленного» (неизвестно кем и как) Борисоглебского ВВАУЛ. Училище, надо сказать, было бросовым – его три раза восстанавливали (когда Вооружённым Силам срочно нужны были лётчики) и четыре раза расформировывали! (В последний раз – навсегда!) А как формировались такие ВВАУЛ на скорую руку? Технику передают из других училищ старую, изношенную. Преподаватели и инструкторы чаще всего или те, кто как специалист плох, и самим не нужен, или те, кто хочет любой ценой продвинуться по служебной лестнице! (В своих-то полках таких уже хорошо знают! Не выдвигают!) В 1982 году я был Членом Государственной Экзаменационной комиссии в Борисоглебске, принимал экзамены у курсантов-выпускников по технике пилотирования и боевому применению. Перед полётами с нами изучили Акты ГЭК за предыдущие годы. Практически в каждом было указано:
«Мал налёт у курсантов»,
«Слабая теоретическая и практическая лётная подготовка выпускников»,
«Посредственные знания Инструкций лётчикам самолётов и действий в особых случаев в полёте»…
И далее в том же духе.
Вот такие лётчики в тот год прибыли и к нам. Взять хотя бы лейтенанта Л-ва.
Повозили его по маршруту в контрольных полётах, ничего толком за вылет не спросили, на его ошибки… то ли внимания не обратили, то ли командир звена (кажется, Е. Доманов) сам всего этого не знал… В общем, подсунули мне этого лейтенанта в контрольный полёт на допуск к самостоятельному вылету по маршруту. (Честно говоря, я отказывался, не хотел с ним лететь, мне бы лучше на боевом самолёте на полигон лишний раз сгонять, но командир полка уговорил-приказал – остальной руксостав полка был в том вылете занят: сами летали на боевых для подтверждения класса.)
Ну и полетели! С высоты 1500 метров он мне не опознал практически ни одного населённого пункта! (Это при том, что по нормативам лётчик на оценку «удовлетворительно» должен дать не менее 50% правильных ответов!) Товарищи лётчики! Я же не спрашивал у лейтенанта какие-то микроскопические сёла, которых на карте с лупой отыскивать надо! Накренял спарку и интересовался, как называется этот ГОРОД. А это был Сосновый Бор, где Атомная электростанция функционирует, а на наших картах в диаметре 25 км обозначена красным как запретная зона полётов на малых и предельно малых высотах! Не знает! Большую Ижору, которая на берегу Финского залива раскинулась, опознать не может! Дошло до того, что спрашиваю, как город называется? – и показываю тот, что на востоке острова Котлин Петром Великим заложен, где расположена наша крупнейшая на Балтике Военно-Морская база. Вместо того, чтобы сказать, что это Кронштадт, лейтенант мне мычит по СПУ:
— Эээээ… Я забыл, как он называется!..
Так у тебя же карта под рукой! Посмотри! Нет, не догадывается! Мало того! Этот «пилотяга» мне на маршруте вместо истинной скорости держал 900 км/ч ПРИБОРНУЮ! И это подготовка к полёту?! Да курсанты в порядочных училищах знают, что по маршруту следует летать по по узкой стрелке ИСТИННОЙ скорости!
М-да! Это лётное дело! Теперь я вам покажу, какие Борисоглебским ВВАУЛ выпускались ОФИЦЕРЫ!
Останавливаю того же Л-ва сразу после прибытия в наш полк перед штабом и делаю ему замечание за неотдание воинской чести. Лейтенант слушал-слушал, а потом так спокойно меня спрашивает:
— Ну хорошо, товарищ майор! Я вас не поприветствовал! Виноват! А почему вы меня тогда не поприветствовали? Я бы вам в ответ козырнул!..
Господа! У меня и челюсть отвисла! И таким знающим взглядом смотрит на меня этот ОФИЦЕР, что невольно подумалось: а, может, я всю жизнь делал неправильно? И по Уставу Внутренней службы первыми должны приветствовать СТАРШИЕ – МЛАДШИХ, а не наоборот??
Пришлось вести за собой в штаб этого лейтенанта, брать у замначштаба Устав и зачитывать ему соответствующие положения! (ЗНШ Коля Белаш был в шоке от того, что я ему рассказал об этом случае!)
Вот таких ЛЁТЧИКОВ и ОФИЦЕРОВ готовило в те годы Борисоглебское лётное…
Но это так, в сторону, можно сказать, предисловие. Взялся же я за перо, чтобы рассказать о другом случае и с другим лейтенантом. Бестолковым он был донельзя! Как он летал – не знаю, но он и на земле подходил к самолёту с широко открытыми от ужаса глазами!
Полетел этот лейтенант на полигон! Бомбу не донёс с пикирования на расстояние с полкилометра, из пушки как всегда не попал! РП на полигоне начальник ВОТП подполковник Зубец (как «Лётчик-снайпер» получил получил звание на ступень выше) даёт команду:
— Выключить оружие, уход!
Лейтенант вместо пушки на ВЕРТИКАЛЬНОМ щитке выключает на ГОРИЗОНТАЛЬНОМ пульте... подкачивающий топливный насос!!! (См. фото – указано стрелками!) Естественно, давление топлива перед двигателем упало и от этого сразу на табло загорелся сигнал «РАСХОДНЫЙ БАК», а перед глазами лётчика замигала лампа СОРЦ {1}! Лейтенант перепугался и заголосил, что у него Расходный насос не работает!
Зубец от неожиданности тоже не включился в особый случай! Надо было сразу дать команду: проверить включение АЗС «Расходный насос»! Да даже если произошёл отказ! Ну ладно, не работает подкачивающий насос – не увеличивай обороты более 95% и иди домой! Топливо пойдёт самотёком из баков, ничего страшного в этом нет! Движок будет работать устойчиво! РП полигона испугался лётчика через Финский залив пускать. И даёт лейтенанту команду идти на Пушкин!
А аэродром Пушкин даже запасным в тот день для нас не был! Там плиты ремонтировали в торце полосы.
РП полигона всю инфо по Пушкину этому бестолковому лейтенанту в эфир выдал, включая и ПК! Благо мы до Вещево в Пушкине базировались, и этот аэродром хорошо знали!
Лётчик подлетает к Пушкину…
А там… Дежурный по приёму и выпуску оказался на КДП, где мирно рассматривал добытый по случаю порножурнал «Плейбой». Ясное дело, что мыслями он витал в своих эротических облаках и был не на КДП, а где-то рядом со своими виртуальными бабами.
Как тут на первом канале эмоциональные вскрики:
— «Дождевик»!! Иду по запасу с отказом авиатехники!!! Посадка с ходу!!!
ДПВС с перепугу отбрасывает свой журнал и он попадает между окон и пультами ВИСП! (Потом он никак не мог вспомнить, куда он его дел! И журнал случайно – к сожалению, так бывает! – был обнаружен Командующим, который примчался из Питера всё расследовать! Командующий уже был в том возрасте, когда голые бабы его уже почти не интересовали, и потому, вместо баб, за милую душу отпорол во все полезные места Дежурного по приёму и выпуску! И за его ошибки тоже!)
Нет, чтобы дежурному лётчику запретить подход этому экипажу и направить этот самолёт на Сиверскую рядом, он разрешает подход и даёт нашему пилотяге другой ПК, противоположный, ну, чтобы не зацепить тех, кто плиты там поднимает краном, упомянув, что с основным посадочным на полосе работы! Наш летёха, полагая, что ему про работы на ВПП врут, чтобы он к ним не садился, кричит:
— Пошли вы на х**! Мне мой РП (подполковник, между прочим!) дал другой ПК!
И мостится с основным!
Инжбат и аэродромная рота, работая на полосе и заметив самолёт с выпущенными шасси (закрылки выпустить забыл!) а, значит, заходящим на посадку!, перепугались и смылись с торца, где работали! А кран и трактор-то остались! Этот дурак видит, что на полосе действительно машины, решает их перетянуть! Подходит на повышенной скорости в 400 км/ч (вместо 310-330) и мостится свысока!
Перетягивает!
Посадка в центре ВПП, где-то у РСП! Бежит по полосе! Двигатель не выключает!
(Дежурный по ПВС, думая, что лётчик всё сделает сам и правильно, вместо того, чтобы следить за заходящим на посадку самолётом, как это указано в НПП, искал по всему КДП свой драгоценный «Плейбой» и выключение двигателя с таким перелётом не подсказал!)
Парашют выпускает рано, тот, естественно, само собой, на скорости 340-360 км/ч обрывается! Тормоза работают, но они не могут сразу погасить такую скорость!
Тут на самолёт мчатся сети Автоматического тормозного устройства АТУ-2, которые в Пушкине с основным стартом всегда подняты.
Как потом писал в объяснительной наш многострадальный лейтенант (в надежде, что его похвалят за грамотные действия), «Я закрыл глаза, чтобы при разрушении фонаря кабины, не повредить органы зрения». (Не руками закрыл, заметьте, а просто зажмурился! Хорошая защита! – авт.)
А тем временем первая сеть АТУ не выдерживает! Её на такой скорости самолёт просто рвёт! Вторая сеть не выдерживает тоже! Обрывается всё!
И как было сказано потом в приказе по Воздушной армии, «Самолёт был остановлен металлическими воротами КПП аэродрома»! (Находились по курсу посадки метрах в 200 от ВПП.)
Командующий Герой Советского Союза генерал-полковник авиации Александр Иванович Бабаев, приехавший на всё это безобразие лично посмотреть, выслушав нашего лейтенанта, сразу заподозрил с отказом неладное!
— Вы точно выключали ПУШКУ?
— Так точно! — чеканит лейтенант.
— Именно пушку?
— Так точно! Ещё и проверил! Пушку!.. — «не моргнув ухом», врёт лейтенант. — И тут случился отказ топливного насоса!
Генерал смотрит внимательно во всё ещё расширенные НА ЖИЗНЬ глаза лейтенанта. Потом коротко приказал:
— Стремянку!
Поднимается на ней к кабине, заглянул и всё ему стало ясно! Все выключатели в кабине на всех пультах стоят в положении «включено», АЗС ПУШКА – тоже, а «Расходный насос», зараза, выключен! (Летёха, выскакивая из кабины только обесточил самолёт, отключив лишь АККУМУЛЯТОР.)
Генерал вместо лейтенанта выключает оружие (чтобы при вытягивании МиГа из ворот ещё и выстрела не случилось). Затем спускается на землю, посмотрел на этого удивлённо смотрящего на мир «пилота» и сказал:
— И это с простейшим особым случаем! Нет! Хватит тебе… («дураку» – так хотел сказать Командующий, но не сказал!), испытывать судьбу!
И спасая от будущей гибели лейтенанта, снял его с лётной работы! Другими словами сделал то, что должны были сделать лётчики-инструкторы в лётном училище!
А фамилия этого лейтенанта была известная… Титаренко! Однофамилец того, который так задорно говаривал с экранов кинотеатров: «Пилотом можешь ты не быть, летать научим всё равно!..»
_____________________
{1} СОРЦ - система опасных режимов централизованная.

Из комментариев, полученных автором на этот рассказ на других ресурсах:

Аналогичный случай, который случился на земле, в 1948 г. в Краснодарской высшей школе штурманов, где проходили совершенствование штурманы-фронтовики, имевшие, кстати сказать, боевые награды и опыт боевых вылетов в годы Великой Отечественной. Это рассказывал мне отец.
Летали там и тогда на бомбометание на ПЕ-2. Бомбы складировали рядом со стоянкой, там же и подвешивали, и оттуда рулили. Осень, грязь, слякоть. Для «пешки» это не помеха. Папин друг, а позднее и мой преподаватель в училище Виктор Ботченков (фамилия изменена, очень оригинальный человек, про него много интересного можно написать) залазит в «пешку» с очередным слушателем-штурманом. Запускает моторы, вот-вот лётчик начнёт руление, и тут все замечают, что у него открыты бомболюки! А взлетать так опасно. Все, находящиеся на стоянке, начинают ему махать руками и жестами показывать, закрой, мол, бомболюки! Ботченков это видит, кивает головой! Щаззз! Не глядя, опускает правую руку вниз и чуть назад, но, вместо рычага закрытия бомболюков, дёргает рычаг «Аварийного сброса бомб» – эти рычаги на Пе-2 находятся рядом, кончаются одинаковыми шишками в виде шариков. Естественно, бомбы посыпались под самолёт и все с ужасом на лицах падают в грязь, вспоминая всю свою прошедшую короткую жизнь...
Тут моторы выключаются, из самолёта вылезает Витя Ботченков, смотрит на медленно встающих из слякоти, перепачканных грязью техников и механиков и так спакойненько говорит:
— Ну чего стоите?! Я что ли бомбы обратно на самолёт цеплять буду??
Народ был шоке! Можно сказать, только что с того света вернулись!.. Таким невозмутимым парнем был фронтовой лётчик Витя Ботченков!
А ваш рассказ, конечно, мне очень понравился! Что касается отдания чести, то это вопрос воспитания и если его нет в крови, то всё равно уже ничего не сделаешь, стоит ли на таких тратить время?
Владимир Венгеров