www.Airforce.ru - Дневники - Юрий Ф. http://blog.airforce.ru/blogs/6771-yurii-f/ forums on www.airforce.ru ru Tue, 19 Mar 2024 10:40:54 GMT vBulletin 60 http://forums.airforce.ru/images/misc/rss.jpg www.Airforce.ru - Дневники - Юрий Ф. http://blog.airforce.ru/blogs/6771-yurii-f/ ВСЕ ВИНОВАТЫ ВО ВСЁМ. Из дневника курсанта лётного училища. ХВВАУЛ, 2й курс http://blog.airforce.ru/blogs/6771-yurii-f/813-vse-vinovaty-vo-vsyom-iz-dnevnika-kursanta-lyotnogo-uchilischa-hvvaul-2i-kurs/ Tue, 28 Jun 2022 07:09:00 GMT 14 февраля 1972 г. (понедельник) ---Цитата--- Не слово, а несчастье есть учитель глупцов. ДЕМОКРИТ ---Конец цитаты--- 14 февраля 1972 г. (понедельник)

Не слово, а несчастье есть учитель глупцов.
ДЕМОКРИТ

У иных, чем ниже поступки, тем взгляд сильнее устремлён к звёздам…
Кто-то из современников
Нажмите на изображение для увеличения. 

Название:	1l117m.jpg 
Просмотров:	14968 
Размер:	16.3 Кб 
ID:	110848

Сессия идёт полным ходом. Теперь нашему отделению осталось сдать два экзамена – КИПС1 и философию. Потому как сегодня спихнули «титана» – радиоэлектронику.
Я лично сдал совсем недурственно – на четыре балла! За философию не беспокоюсь – отличная оценка, считай, у меня в кармане. А вот КИПС – это серьёзно! Громоздкие формулы, которые не хочется запоминать, сложные эпюры, в которых надо детально разбираться.
...На экзамене по радиоэлектронике я подрасчитал так, чтобы сдавать свои знания не Безносу, а Розину. Они экзамен принимали вдвоём. Безнос – в начале аудитории, а Розин – за столом в последнем ряду.
Захожу в класс. Беру билет. Сажусь готовиться. Билет, попался вроде как не очень сложный. Но пораскинуть мозгами надо. И задачка заковыристая по токам высокой частоты.
Тут происходит один казус, заставивший оторваться от горестных (или весёлых – кому как!) мыслей курсантов и экзаменаторов.
Подполковник Безнос поставил «удовлетворительно» Вите Самойленко. Берёт из общей стопки зачётку и, не глядя на фамилию, бегло сравнив фото (на зачётке) с оригиналом (Самойленко), выводит оценку в зачётной книжке, которая принадлежит... Коле Волошкину. Ясное дело, Самойленко и Волошкин – пачки почти одинаковые!
Преподаватель уже расписывается, когда Витя Самойленко возмущёно закричал на весь класс:
— А это не моя зачётка!
— Как?.. — у подполковника пропал дар вразумительной речи и остались одни междометия. — Да я... Да вы...
— Не моя‼
— Чё-ёрт!..
Разобрались. Действительно, зачётная книжка нашего Волоконя!
— Представляете, как повезло Волошкину! — смеётся Безнос.
Вместе со смехом преподавателя в классе слышен ещё один громкий бархатный хохоток – Юры Голобородько.
Я смотрю на него. Борода не замечает моего удивлённого взгляда (или делает вид, что не замечает), и продолжает громко смеяться, качая головой. Весь его вид должен был говорить: «Смешно, и правда – смешно! Ну, товарищ подполковник! Вы такой юморной! Обратите внимание и запомните: мне ваши шутки очень, очень, ну очень нравятся!»
Гадкая картинка! Я поморщился.
А Безнос, к несчастью Бороды, не обращая на него внимания, продолжает:
— Волошкин ответил между «двойкой» и «тройкой». Я дал ему для контроля решить простенькую задачку, чтобы как-то вытянуть его! И в это время я так ошибся!.. Но, Волошкин, вы должны оправдать эту оценку! Иначе придётся в вашей зачётке выдирать, подтирать!..
А Борис Иосифович Розин из задних рядов замечает:
— Что написано пером, того не вырубишь топором! Подтирать и выдирать в зачётной книжке нельзя – ведь это государственный документ, причём документ строгой отчётности! А чтобы Волошкин оправдал ваше доверие, вы, Александр Аркадьевич, должны ему, как следует помочь! Золотое армейское правило: хочешь, чтобы что-нибудь было сделано хорошо, сделай это сам! Как говорится, на курсанта надейся, а сам не плошай! А то вам придётся писать объяснительные начальнику УЛО и заместителю начальника всего училища по учебной части полковнику Галатюку! А Галатюк – строгий мужчина, он таких ошибок не любит! Затем в приказе по ХВВАУЛ последует очень строгий выговор, который снимут лишь через год! И зачем вам нужен весь этот геморрой?
— Вы бы это хоть это при курсантах не говорили, Борис Иосифович! — улыбается Безнос, начиная заметно нервничать.
— А то они этого не знают, Александр Аркадьевич!
Коля Волошкин сидит довольный, как слон – «трояк», считай, за пазухой! А он уже и не надеялся – задачка-то не решается!
Тут Безнос, освободившись от проблемного Самойленко, говорит:
— Так! Следующий!
Все молчат.
Подполковник посмотрел по списку:
— Следующий... Голобородько!
— Я ещё не готов! — заявил Юрий, чтобы пропустить меня к строгому и принципиальному Безносу, а самому нырнуть к доброму и либеральному Розину.
— Тогда Ф-ов!
— Так я же только зашёл! — отвечаю.
Безнос подождал пару минут и требовательно произнёс:
— Голобородько! Время вышло! Идите отвечать! Если вы хоть что-то знаете, мы это выясним быстро!
Пришлось Бороде подниматься и идти к Безносу.
Проходя мимо, он глазами метнул в мою сторону пару испепеляющих молний, которые имели явное намерение убить меня. Но, благодаря моей живучести, убийство не свершилось.
А я, как только Розин освободился, тут же кинулся в конец класса и занял место напротив него, даже не дописав второй вопрос!
Через пять или семь минут со стороны Безноса послышались крики:
— Марш отсюда! — это Бороде! — Двойка вам! Даже кол! Кол, товарищ курсант! Идите, учите радиоэлектронику! Будете сдавать лично мне!
— Есть! — и Борода понуро выходит из аудитории, как всегда в таких случаях унизительно улыбаясь.
— Ну, бездельник! Ну, лентяй! Ну, остолоп!
Розин как раз в это время завершал интересоваться моими радиоэлектронными познаниями.
— Четыре балла вам хватит? — спрашивает меня Розин после экскурса по экзаменационному билету и проверки решения задачки, которую я решил буквально у него на глазах.
— Хватит! — говорю я.
Получаю зачётку и поднимаюсь с места.
А Безнос никак не успокоится, продолжая испускать испепеляющую лаву в адрес покинувшего аудиторию Бороды:
— Мне говорили, что этот Голобородько тупой, но не настолько же! — И к Розину: — Борис Иосифович, послушайте только! Ответы Голобородько по билету: первый вопрос – отвечал между двойкой и тройкой, ближе к двойке. Второй вопрос: принцип радиолокации – ответ на двояк, вообще ни черта не знает, как будто с улицы пришёл и ни разу не был на лекции! Третий вопрос: абсолютно ни в зуб ногой, впервые об этом слышит – железных два балла! С простейшей задачкой ни на грамм не справился, элементарной формулы не знает – ещё двойка! Для успокоения совести, чтобы хоть как-то вытянуть эту тупость, — он делает нажим на этом слове, — на «удовлетворительно», спрашиваю: какие бывают индикаторы РЛС2? Этот «спец» мне отвечает: «Круглые, квадратные и треугольные»! Ну, бестолочь! Ну, дерево! Ну, бревно! И с такими знаниями он пришёл сдавать экзамен! Видел я тупых и бестолковых, но такого!..
Я уже нахожусь у дверей и приоткрыл их, чтобы благополучно исчезнуть из аудитории...
— Кстати, товарищ курсант! А вы знаете ответ на этот вопрос? Какие бывают индикаторы РЛС?
Этот посыл явно ко мне. Замираю у приоткрытой двери, раздумывая: сделать вид, что не понял, к кому сие обращение, и продолжить движение в спасительный коридор или всё же ответить.
Мне на выручку пытается придти Борис Иосифович:
— Да Ф-ов уже сдал радиоэлектронику!
Но получилось так, что мне дали понять: этот вопрос адресован мне! Подумав, решил всё-таки ответить – ведь я вроде знаю ответ на этот вопрос! А почему бы и нет? Даже если ошибусь, моя «четвёрка» не станет «тройкой»» или «двойкой» – «подтирать и выдирать в зачётной книжке нельзя»!
Прикрываю двери, поворачиваюсь к Безносу. Стараюсь чётко по-военному рапортовать:
— Товарищ подполковник! Бывают: индикатор кругового обзора – для определения местоположения самолёта по углу места, (то есть азимуту) и удалению. Это которые «круглые», — пытаюсь острить я. — Либо трёхкоординатные РЛС: по азимуту, дальности и высоте, – если это радиовысотомер. А также: курсовой индикатор – определяет дальность и азимут самолёта, и глиссадный индикатор – определяет дальность и высоту полёта. Последние два «треугольные» индикаторы стоят на РСП3 и служат для завода воздушных судов на посадку.
И замер: может, есть какие другие индикаторы, а я не вспомнил о них?
Но по виду Безноса определяю, что ответил неплохо.
— А как же «квадратные» индикаторы? — смеясь, вопрошает Безнос.
— «Квадратные» бывают только в художественном фильме «Ключи от неба» про ракетчиков ПВО! — на радостях ответствую я. И, припомнив наше практическое занятие на КП училища, добавляю: — Ну и, пожалуй, трёхкоординатные РЛС имеют «квадратный» индикатор!
— Хоть кто-то знает! — удовлетворённо замечает Безнос, откидываясь на спинку стула. — А я уж грешным делом подумал, что это мы, с Борисом Иосифовичем вам так преподаём!
Розин же посмотрел на коллегу победно: «Значит, правильно я поставил Ф-ову “четвёрку”!»
— Ну что, товарищ курсант, скажите, тяжёлый вопрос я задал вашему Голобородько?
— По-моему, нет! — отвечаю. — До свидания, товарищ подполковник! До свидания, Борис Иосифович!
И выхожу в коридор.
За дверью облегчённо вздыхаю. Меня обступают наши из тех, кому ещё предстоит идти на экзамен.
— Сдал?
— Мгм! Мужики, учите радиоэлектронику – там так бьют! Если что не знаешь – тут же прямо по морде!
Это я припомнил старый военный анекдот.
Как-то в годы войны сбили нашего лётчика-незнайку и он попал к немцам в плен. Спрашивают этого пилота о тактико-технических данных его истребителя, а он молчит, ничего не говорит – просто потому, что не знает. А фашисты думают, что герой! Его ещё больше тумасят. А тут партизаны. Отбили. Переправили на Большую землю. Вернулся тот пилотяга в полк как герой – ничего фашистам не открыл! Его однополчане спрашивают: «Ну как ты?» А лётчик-незнайка и отвечает: «Товарищи, учите матчасть! Там так бьют!..»

А Бороде я удивляюсь! Он же с нами был на практическом занятии на КП училища, где курсантам показывали все индикаторы и рассказывали о радиолокационных станциях! Что тут сложного – смотри, слушай и вникай! Но тут до меня доходит: Голобородько к тому посещению КП училища отнёсся, как школьник к развлечению! Для него это была просто экскурсия! Ну, водили же в школе их на кондитерскую фабрику, типографию там, завод каких-нибудь игрушек. Вот и в тот день всем отделением привели курсантов на КП училища – просто провести время. Чтобы, значит, не скучали у себя в казарме...
...Всё-таки радиоэлектронику я спихнул!
Отделение в основном сдало неплохо. Но без «двояков» не обошлось. Кроме Голобородько «неуд» получил и Юра Изосимов. А Борода снова на грани отчисления! У него в этом семестре это уже вторая «двойка» (первый – «незачёт» по ТРД). А ведь впереди – экзамен по сложному предмету, каким является КИПС!
По-человечески очень жаль Витьку Мамонтова! Чувак учил это предмет, что называется, от корки до корки, а у Безноса получил «трояк»! Даже как-то неудобно перед ним за свою «четвёрку»! Правда, Витёк ходит и улыбается. Но видно, что делается у него на душе.
<<><><•><><>>

...В казарме складываю учебник и конспекты в тумбочку.
Тут к своей койке с понурым видом подходит Голобородько.
— Сдал? — спрашивает его мл. сержант Гарага.
— Нет, — хмуро буркнул Юрий, изображая справедливое негодование. — Всё ответил по билету! По трём вопросам Безнос мне поставил: «отлично», «хорошо» и «отлично»! И задачку решил! Трудная, зараза, попалась, но я её решил!
Борода не знает, что Безнос после его ухода с возмущением рассказал в аудитории, на какие «отлично», «хорошо» и «отлично» отвечал ему Голобородько и как он «решил» «трудную» задачку. Поэтому и врёт напропалую, выдавая желаемое за действительное. Может, хоть кто-то поверит! И подумает: какой он умный, этот Голобородько! Надо же, как он отвечал радиоэлектронику самому Безносу! Вундеркинд!
— А как же «двояк»? — почесав свой шнобель, с ехидцей спрашивает Лазебный.
— Та на формуле засыпался!
— Интересно знать, на какой? — лыбится Геша Новожилов, всем своим видом показывая, что Бороде он не верит ни на грош.
— На формуле круговой частоты.
— Извини, но здесь Безнос прав! — усмехнувшись, говорит Серж Ровенский.
— В самом деле! Не знать такую простую формулу? — качает головой Перевышко. — Это уже слишком!
Действительно, ну такая трудная формула круговой частоты: обратная величина квадратного корня из произведений LC!
Об индикаторах РЛС и принципе радиолокации Борода ни слова, ни полслова – это не вписывается в создаваемый им ореол мученика, знающего радиоэлектронику на «отлично – хорошо – отлично», но которому просто не повезло с формулой! Попутно он решает перевести стрелки на меня:
— Если бы я сдавал Розину, то сдал бы! — тянет Голобородько. — А так... Вот, из-за этого всё получилось! — он кивает в мою сторону.
Ожидаемая реакция коллектива:
«Ф-ов! Как тебе не стыдно, зараза такая-растакая! Бороде не помог! Ведь ему нужнее! Видишь, как ему тяжело! Если бы не ты, Голобородько бы в отличники по радиоэлектронике вышел!»
— Юра, что там случилось? — обращается ко мне Пётр Гарага.
— А ничего! — пожимаю плечами. — Голобородько хотел, чтобы я, только войдя в класс, сразу, вместо него, шёл сдавать Безносу без всякой подготовки по билету, хотя была его очередь! А сам на простейший контрольный вопрос, какие бывают индикаторы РЛС, ответствует Безносу: «Круглые, квадратные и треугольные»!
Все наши, кто был в это время в спальном помещении, дружно засмеялись. Не выдержав, улыбается и Гарага.
— А что, квадратными индикаторы не бывают? — злится Голобородько, краснея.
Смех от этого ещё больше! Он не понимает, что не только у Безноса, но и в наших глазах выглядит полным «квадратным» идиотом!
— Нет! Они ещё бывают кубической формы! — ерничаю я. — Чтобы офицерам командных пунктов и наведения с ними можно было работать из положения «лёжа на спине»!
— Ты, Ф-ов, никогда никому не поможешь! Дерьмом измазать можешь, а помочь – ни в жизнь!
— Ну, конечно! У тебя виноваты все: преподаватели, которые, за то, что ни черта не знаешь, ставят тебе «неуды», товарищи, что не видят, какой ты у нас «умный»! Виновны ещё, наверное, египтяне, арабы и индусы, Аристотель, Ферми и Декарт, Лобачевский и Паскаль, Ньютон и Ом, которые «придумали» математику и физические законы – ведь в них же надо разбираться! Но только курсант Голобородько, ну ни в чём не чувствует своей вины! Учиться надо, а не в грёзах витать! Ты за полтора года хоть один экзамен по точным наукам с первого раза сдал, умница ты наш? — я начинаю заводиться. — Ты же не занимаешься ни хрена, а хочешь, чтобы тебе все помогали! Собой тебя прикрывали! Может, за тебя ещё экзамены и зачёты сдавать? Вот было бы здорово! А ты будешь только радоваться: «Ах, какой я умный! Ах, как ловко я это устроил – ни черта не учу, совсем ни х*я не знаю, а они, дураки, за меня всё делают, чтобы средний балл в отделении был выше!»
— Я понял, Ф-ов! Для тебя спор – это оскорбить другого! — окрысился Голобородько.
Это был ловкий ход! Когда-то нечто подобное я сказал Генке Новожилову, который бывало, когда не хватает ему аргументов, переходил на личности. А Борода, по-видимому, был где-то рядом, и слышал это. И теперь он применил ту же фразу по отношению ко мне в присутствии Новожилова. И Генка, стоявший неподалёку, мстительно посмотрел на меня.
Ну, всё! Как говорится, ты пробудил во мне добрые чувства и теперь, Борода, пеняй на себя!
— А у нас нет общих тем для спора! Понял? Поэтому я с тобой не спорю! И потом! В чём тут оскорбление, позвольте поинтересоваться? В том, что ты не хочешь, а, может, и не можешь учиться? В том, что занимаешься на грани фола – ещё один двояк и вылетишь из училища? В том, что ни одной лабораторной работы сам не сделал – всё передираешь у других? А одну из них даже упёр у Новожилова!.. Да! Украл!
В кубрике наступила тишина. Все, кто был в спальном помещении, притихли и живо повернулись в нашу сторону: Серж Ровенский широко распахнул глаза, Слава Попичко поднял обе свои жидкие брови, Сидоренко даже встал со своей койки от тумбочки, в которой наводил порядок и резко развернулся. Другие парни тоже ожидали деталей. И Гарага удивлённо посмотрел на меня – он тоже этого не знал!
А Голобородько потемнел лицом. Отрицать ему было невозможно – Генка стоял тут же!
— Не украл! Она валялась на столе, я и взял! У меня много таких! — с нажимом проговорил Борода.
— А позвольте поинтересоваться: это где же у нас такие дивные аудитории и расчудесные столы, на которых валяются готовые лабы и курсовые работы? — Я оборачиваюсь к нашим: — Господа юнкера, кому-нибудь известны такие волшебные закоулки в нашем УЛО? Никому? Может, кто знает у нас таких чудаков-однокурсников, которые кроме своих зачётных работ, сидят и считают ещё вариантов по 5-10 для таких бестолковых неумех, как наш Голобородько, а потом бросают их в пустых классах? Тоже нет? — поворачиваюсь к Бороде и натыкаюсь на его, полный ненависти взгляд.
Юрий смотрел на меня злой мышью. А мне плевать! Меня это не смущает и не останавливает! Напугал ежа голой задницей! Я просто иду на добивание:
— Ай-яй-яй! Ну, никому не повезло! Везёт только дуракам, тебе, Борода, всем пьяницам и Соединённым Штатам Америки! А остальным ничего такого не известно! Может, ты нам подскажешь, где такое занятное место в учебно-лётном отделе? Я тоже хочу, чтобы за меня кто-то что-то делал! А я лучше лишнюю книжку интересную прочту!
— Ты что, глухой? — начинает злиться Юрий. Но мне бросилось в глаза, что у него по горлу нервно дёрнулся кадык, как будто проглочен непрожёванный кусок. — Я повторяю для тупых и бестолковых: та лаба валялась бесхозной на столе!
— Да-а? Тут, как писал Маяковский, «по большевикам прошло рыдание»! А что же ты, гордая птица моя, такой «вумный» и такой «толковый», не вернул её Новожилову, когда тот бегал по классному отделению и у всех, буквально у каждого выспрашивал: кто видел его готовую лабу?
— Я думал, что она ему не нужна!
— Да неужели? Она ему «не нужна», а, тем не менее, он носится по взводу и у всех интересуется: не видел ли кто его лабораторную работу! Ты что, всех вокруг себя за идиотов держишь? — совершенно не сдерживаясь, выпалил я.
— Подожди, Юра! Действительно, Генка же у всех спрашивал! — говорит Гарага, обращаясь к Голобородько. Всё-таки Новожилов был ему ближе, чем Борода. — И Геше пришлось лабу пересчитывать. Вон Юрка [т.е. я] ему помогал, чтобы в срок уложиться. А она была у тебя?
— Конечно! — победно расстреливает в упор Генка. — Он даже переписать поленился! Только корочки с моей фамилией заменил! Я его у Безноса со своей лабой поймал!
— Нечего лабораторные работы разбрасывать! — отгавкивается Юрий, но уже не так решительно, ибо видел, что симпатии коллектива не на его стороне.
Сочувствия ему ждать действительно было не от кого. Он уже был не рад, что затеял этот разговор о моей «вине». Лучше бы он меня тихо ненавидел!
— Да что, я во время самоподготовки ничего не могу оставить на своём столе и выйти в туалет? Ни учебники, ни лабы, чтобы их не упёрли! — Возмущается Генка и нервно смеётся: — Оставил свою логарифмическую линейку, которую мне отец из Германии привёз, и ту Елалетдишка стащил! Теперь ты лабы воруешь!
— С-сволочь ты, Голобородько! Поэтому у тебя все и виноваты! — говорю я в сердцах.
Борода громко хлопает своей тумбочкой и с гадкой улыбочкой, выпрямившей его тонкие с ниточку губы, быстро направляется к выходу. В ту минуту он напоминал побитого пуделя. И всё, что было написано у него на лице, он подтвердил парочкой устных глупостей, брошенных через плечо:
— А ты? Ты – не сволочь? В жизни никогда никому не поможешь!..
— А я и не собираюсь помогать тебе – бездельнику и глупому индюку!.. — выкрикиваю я, уже не выбирая выражений. И, не сдержавшись, добавил: — По наблюдению за некоторыми создается впечатление, что год Козла уже наступил!
— …Ты только товарищей топить на комсомольских собраниях можешь! — вроде как, не слыша меня, продолжает Борода. — Письма своей мамочки зачитываешь нам на собрании! Принципиальность свою демонстрируешь, скотина!
И его шаги замерли в конце коридора.
Конечно! По меткому замечанию Ж.-П. Сартра, «Ад – это другие»!
Борода уже не знал, чем меня укорить! Поэтому совершенно не к месту и добавил про письмо из дома, которое я тогда зачитал комсомольцам о состоянии здоровья Белоусова и Господинова (которые возвращаясь ночью из самохода пьяными, полезли по стене на 3й этаж и сорвались у самого окна). Никто об этом не помнил, я уже об этом забыл! А вот Голобородько в памяти это держит! Значит, моя вставка в виде чтения выдержки из письма понравилась? Неужели он даже этому позавидовал?
После нашего шума наступила какая-то неловкая пауза.
— Вот скоро и обед! — в наступившей тишине изрёк Володя Лазебный. — За руганью время летит незаметно!
— Чего ты разошёлся? — сверкнув в мою сторону тёмными молдавскими глазами, хладнокровно спрашивает меня Пётр Гарага.
Я, чтобы хоть чем-то занять себя, начал поправлять заправку своей коечки.
— Да ничего! — разглаживая подушку и, успокаиваясь, отвечаю я. — Просто у нас один обоср*тся, а все вокруг него с бумажками бегать должны! Я ещё понимаю, когда что-то в учёбе не получается! Но когда, чтобы что-то знать, палец о палец не ударить, а свою вину перекладывать на других – этого я ни понять, ни принять не могу!
— Поспокойнее бы надо, понял?
— Понял, — пожал я плечами.
Расправив гимнастёрку под широким кожаным ремнём, выхожу из спального помещения в коридор и становлюсь лицом к окну. Потом кладу руки на горячую батарею отопления. По жилам побежала согретая кровь.
На улице стоял зимний солнечный, но ветреный денёк. Погода была ясная, небо – отчётливо синее. Снег искрился, играя лучиками солнца, слепил глаза. Над солдатскими казармами, где рядом стояли повидавшие многое на своём веку высокие тополя, кружили, бились в небе и каркали чёрные лохмотья воронья. Рядом с крыши съехала большая шапка снега, и звук раздался такой, как будто кто-то тяжело вздохнул, а потом спрыгнул.
По старому асфальту перед казармой до УЛО-2 метёт, метёт текучая позёмка. Небольшой плац был нашими курсантскими усилиями выскреблен от снега. И теперь снежные горы, как сахарные головы, справа и слева от плаца доходили, чуть ли не до середины каштановых деревьев, высаженных по периметру заасфальтированных дорожек предыдущими поколениями курсантов.
Эти парни, которые сажали наши каштаны, уже давно лётчики, офицеры! Когда же мы будем ими? Как, наверное, это будет интересно!
Господи, я ведь учусь в лётном училище! Уже на втором курсе! Как я мальчишкой завидовал курсантам с голубыми погонами, встречая их на улице – глаз не мог от них отвести! Это ведь была моя мечта! И, возможно, какой-нибудь парнишка, мечтающий о небе, теперь завидует мне. Сейчас моя мечта исполняется! А другие ребята – по здоровью ли, по конкурсу ли – не смогли её осуществить! А я смог! И через пару месяцев буду учиться летать! «Полёт» – какое красивое слово!
Вот только, мечтая о Харьковском ВВАУЛ, я полагал, что отношения в курсантском коллективе будут идеальными: настоящая мужская дружба, честность, открытость, принципиальность, порядочность! В лётном училище мне виделись светлые лица сильных духом парней, крепких в своей мечте и любви к небу, лишённых пороков подлости, вранья, оговора товарища, подхалимажа, воровства, стукачества, пьянства. Но, я, вероятно, хотел жить в каком-то придуманном мной, воображаемом мире. По-видимому, люди везде одинаковы. И на целую бочку мёда обязательно приходится одна ложка дёгтя. Причём, самая горькая! А, может, и не одна! Оказывается, и среди нас, курсантов, можно встретить парней, которые мечтают о крыльях только для того, чтобы иметь возможность всех обоср*ть сверху!
Возвращаюсь в сегодняшнюю реальность.
Вот, назвал Бороду «сволочью», «козлом» и «глупым индюком». Чёрт, это, пожалуй, слишком! Действительно, что это я? Можно подумать, что мои сентенции исправят горбатого и заставят Голобородько учиться! Да он рад бы, но просто на сие не способен! Поэтому и заискивает перед преподавателями, громко подхихикивает, когда они шутят или смеются, чтобы произвести на них хорошее впечатление, чтобы его запомнили и пожалели – двояки не ставили! Поэтому и лабы крадёт у товарищей, потому как из-за своей тупости сам не умеет их посчитать – он вынужден это делать! А после нашего разговора Борода только ещё больше возненавидит меня. А заодно и тех, кто слышал нашу перепалку: они явились свидетелями унижения его непомерного самолюбия...
Прав, прав был Оккам, учивший, что «сущности не следует умножать без необходимости».
А я их «умножаю»… Хотя, конечно, я пока могу себе позволить не нравиться тем, кто не нравится мне.
Тут ко мне подошли Вовик Лазебный и Генка Новожилов.
— Не переживай, Юрик! Ты всё правильно сказал! — громко говорит Володя и кладёт свою руку мне на плечо.
Когда он со мной согласен, он никогда не называет меня «Альфредом», только по имени. И добавляет:
— Люди делятся на тех, на кого можно положиться, и на тех, на кого можно просто х*й положить! Борода относится к категории номер два!
А Генка смеётся:
— Ты Бороду просто растоптал!
— Да ну его на х*р! — морщусь я. — Румын прав – чего шуметь? Да и мне неприятно, что в разговоре не сдержался и перешёл на личности и на повышенные тона. Теперь осадок остался.
— Да всё нормально! Чего ты дёргаешься? Нашёл, из-за кого переживать – из-за этой тупицы!
— Борода – всего лишь шишка на ровном месте! — поддакнул Геша.
Поддержка товарищей приносит окончательное успокоение.
К нам присоединяются Перевышко и Серж Ровенский.
— Ну врёт же! Прямо радиоэлектронику он отвечал аж на «отлично»! — возмущается Шурик. — Тут в поте лица занимаешься, и думаешь, как бы «гуся» не схлопотать! А он, бл*дь, вообще ничего не учил, совсем ни х*я не знает и отвечал лучше всех!
— И кому – самому Безносу, еб*на вошь! — смеясь, поддакивает Серж.
— Неужели Борода думает, что ему кто-то поверит?
— Об этом ему остаётся только мечтать! — киваю я.
— Вот он и мечтает, — говорит Вовка. — Вслух. При нас.
— Ворона в павлиньих перьях! — прибавляет Перевышко.
— Прямо удивительно: каждый надувшийся гондон мнит себя дирижаблем, — завершает Ровенский.
И мы все грохнули от смеха.
Для всего отделения враньё Голобородько более чем очевидно – слишком хорошо мы его знаем!
Впятером, с учебниками Патрика о науке радиоэлектронике отправляемся в техническую библиотеку, чтобы сдать эти тёмно-вишнёвые книги, и забыть об этом предмете (и об этом эпизоде) навсегда.

<•>> >> Post tenebras spero lucem4 <<•

[+] Будущее – тот период времени, когда дела наши процветают, друзья наши верны и счастье наше обеспечено.
Амброз БИРС
<<•><•><•>>
[+] Бесконечно маленькие люди имеют бесконечно великую гордость.
Франсуа ВОЛЬТЕР
<<•><•><•>>
[+] — Ноль плюс ноль, плюс ещё ноль и помножить на ноль... всё равно будет ноль.
Из худ. к/ф-ма «Старая, старая сказка»
<<•><•><•>>
[+] Посещать и слушать злых людей – это есть уже начало злого дела.
КОНФУЦИЙ
<<•><•><•>>
[+] Кто имеет меньше, чем желает, должен знать, что он имеет больше, чем заслуживает.
Георг ЛИХТЕНБЕРГ
<<•><•><•>>
[+] Своим делом человек должен заниматься так, словно помощи ему искать негде.
лорд сэр Джордж Сэвил ГАЛИФАКС
<<•><•><•>>
[+] Бóльшая часть людей требует больше любви, чем они этого заслужили.
Мария ЭБНЕР-ЭШЕНБАХ
<<•><•><•>>
[+] Любить ближнего было бы куда легче, если бы этот ближний не был так близок.
Норманн МЕЙЛЕР
<<•><•><•>>
[+] Никогда не следует быть исключением. Если живешь среди сумасшедших, надо и самому научиться быть безумным.
Александр ДЮМА-отец
<<•><•><•>>
[+] ...Я думал: всё, что я делаю, очень важно и изменит мир. Я думал, что после этого уже никто не будет таким, как раньше. Но это не так! Мир слишком стар, и в нём нет ничего нового! Всё уже сказано!..
Артюр РЕМБО
<<•><•><•>>
[+] — Ах, Эшли! Всё получилось совсем не так, как мы рассчитывали!
— Так было и так будет! — ответил Эшли. — Жизнь не должна давать нам то, что мы от неё ждём. Надо брать от неё то, что она даёт и быть благодарным, что это так, а не хуже...
Маргарет МИТЧЕЛ, «Унесённые ветром»
<<><><•><><>>
____________________________
КИПС1 – Конструкция и прочность самолёта.
РЛС2 – радиолокационная станция.
РСП3 – радиолокационная система посадки.
Post tenebras spero lucem4 (лат.) – надеюсь на свет после мрака. Контаминация библейского выражения из книги Иова. ]]>
Юрий Ф. http://blog.airforce.ru/blogs/6771-yurii-f/813-vse-vinovaty-vo-vsyom-iz-dnevnika-kursanta-lyotnogo-uchilischa-hvvaul-2i-kurs/
ГРОЗА ПО КУРСУ (Из дневника курсанта лётного училища). ХВВАУЛ, 1 и 3й курсы) http://blog.airforce.ru/blogs/6771-yurii-f/812-groza-po-kursu-iz-dnevnika-kursanta-lyotnogo-uchilischa-hvvaul-1-i-3i-kursy/ Mon, 20 Jun 2022 06:59:18 GMT > *Моя ПЕРВАЯ савоволка* была, естественно, на первом курсе... ...Я в спортивной форме прохаживался возле...]]> <<• САМОВОЛЬНЫЕ ОТЛУЧКИ •>>

Моя ПЕРВАЯ савоволка была, естественно, на первом курсе...
...Я в спортивной форме прохаживался возле училищного бассейна...

Нажмите на изображение для увеличения. 

Название:	Atr._Kursa.jpg 
Просмотров:	14908 
Размер:	30.3 Кб 
ID:	110764

••>> [Какая чудовищная ложь! В день, о котором идёт речь, я сам только-только вернулся из самохода (ездил домой)! И буквально за минуту до этого перемахнул через забор. Прыжок! Осмотрелся, свидетелей нет – и я уже не самовольщик, а дисциплинированный курсант, гуляющий по территории училища! Об этом я тогда, естественно, по конспиративным соображениям в своём курсантском дневнике записать не мог! Поэтому и написал нейтральное: «...я прохаживался...»] <<••
Беззаботно, засунув руки в карманы брюк [и держа подмышкой пакет с книгами и яблоками, которые я привёз из дома], рулю к казарме. Прошёл метров десять, обхожу кусты и тут, как снег на голову, рядом со мной плюхается коренастое сержантское тело. От неожиданности мы опешили оба! Присмотрелся – да ведь это наш незабвенный Осипов!
«Здорово, корова! Боже, как давно я тебя, жабёныш, не видел – целых три часа!»
Надеюсь, никто не подумал, что мне захотелось броситься к Осипову в объятия, целовать его и плакать!
••>> [Как мы с ним не встретились по ту строну забора – ума не приложу?! Вот бы была ситуация!] <<••
Удивлённо уставясь на меня, он не придумал ничего лучшего, как спросить:
— Ты... Ты что здесь делаешь?!
Делано вскидываю брови:
— Я учусь здесь на первом курсе, товарищ младший сержант!
— А... а тут что?
— Да вот, — отвечаю, складывая руки на груди и наклонив голову набок, — смотрю, как вы возвращаетесь на службу из самохода! А вы?
То была моя ПЕРВАЯ (из трёх за всю учёбу в училище) самовольная отлучка.
Тогда, после возвращения, встреча с Осиповым у забора произвела на меня впечатление! И я подумал: что тут хорошего, в этом самоходе? Ходишь, озираешься, боишься каждого куста! Зависишь от случая!
И бегать через забор перестал. На два года.

••>> САМОВОЛЬНЫЕ ОТЛУЧКИ <<••
<<•• (продолжение) ••>>

Весьма вероятно наступление невероятного.
АГАФОН
<<••>>
Если мечтаешь о радуге,
будь готов попасть под дождь.
Долли ПАРТОН
ВТОРОЙ самоход (неудачный) был у меня на третьем курсе, в Чугуеве.
Я числился дневальным по УЛО, и договорился с товарищами, что они ночь отстоят без меня. (Игоря Панкратова, который был со мной в том наряде, я уже таким манером однажды прикрывал и он мне был должен.) А сам поздно вечером решил махнуть в Харьков. У меня был страшный спермотоксикоз, и надо было срочно трахнуться дома с Галочкой, своей юной и изящной соседкой по этажу – то, что доктор прописал! Нет, ни тогда, ни после я не был каким-то сверх-Донжуаном! Но плотские удовольствия мне откровенно нравились и иногда были физически (да и психологически!) просто необходимы! Для меня уже было бесспорно, что секс – это тот источник наслаждений, припав к которому раз, захочется пить и пить. И я был уверен, что эту жажду теперь может остановить лишь старость!
Так вот! Автобуса долго не было. Я стоял на остановке задумчивый, как обманутый Гамлет, торгуя личиком, как влюблённая Офелия, в мечтах предвкушая встречу с Галочкой, как парижский бонвиван. В трусах, надо сказать, всё было на взводе!
Тут некстати с той стороны шоссе по направлению от ДК авиаремзавода к КПП полка появляется гарнизонный патруль, который я, поглощенный сладострастными мыслями о предстоящей близости с девчонкой и выглядыванием автобуса, сразу не заметил. (Что, между прочим, мне, как будущему лётчику-истребителю, не делало чести!) Зато патрульные, не имея за душой интимных переживаний, усекли мои курсантские погоны, предательски светившие в темноте жёлтыми кантами.
Когда патруль пошёл на перехват, прятаться уже было поздно, а скрываться некуда: с передней полусферы веером заходили три «перехватчика», позади вправо и влево на протяжении километра тянулся бетонный забор, а перед ним, наверное, со времён Аракчеевских поселений, «протекало» болотце с проросшей осокой.
Я замер, как моль в обмороке, опадающим кончиком чувствуя, что эту ночь придётся провести в другом месте, а не в постели с Галчонком и, возможно, даже на «губе» у танкистов. (А туда, говорят, лучше не попадать!) И после этого уже не я буду, а меня будут, образно говоря, еб*ть с эполетами. {1}
Но «судьба Евгения хранила» {2}: начальником патруля оказался мой будущий лётчик-инструктор на МиГ-17 лейтенант Василий Нюнчиков, недавний выпускник Черниговского ВВАУЛ, которого на днях нам представили. Будучи курсантом, сам он особой дисциплинированностью не отличался, о чём помнил всегда.
Поэтому, с удивлением опознав меня, отвёл в сторону от патрульных и, закурив, просто спросил:
— Куда это ты, сокровище моё, собралось, на ночь глядя, да ещё в [курсантской] форме?
Ответ был очевиден, врать было бессмысленно и я, сам удивляясь своей наглости, ошарашил будущего командира экипажа откровенностью:
— В самовольную отлучку, товарищ лейтенант! В Харьков-град! Еб*ться хочу – сил моих больше нетути!
«Ты слова-то фильтруй, чудо неумытое! — мысленно одёргиваю я себя. — Перед тобой офицер, всё-таки!»
Но моя наглая откровенность произвела впечатление! Но и возмущению лейтенанта не было предела:
— Ё* твою мать, — цыкнул сквозь зубы плевком влево Нюнчиков. — Ф-ов, ты что, даже в самоволку аккуратно сгонять не можешь, чтобы не попасться? Тебя что, этому надо ещё учить?! Вот курсанта заполучил в экипаж, ети-его-лети! А если бы не я был начальником патруля?
Я делано вздохнул и картинно потупил взор:
— Мне очень повезло! Осознаю свою вину, глупость, степень, глубину!..
— А проверят по койкам, поэт?
— Не удивятся, товарищ лейтенант, – я числюсь в наряде по УЛО! К тому же, по койкам нас никогда не проверяют! Только на первом курсе, когда двое выпали из окна, по спальному помещению прошёлся начальник курса и посмотрел, все ли на местах. Нам доверяют!..
«И напрасно!» — эта непроизнесённая фраза буквально повисла в воздухе.
Подумав, Нюнчиков велел мне вернуться в казарму. («Автобуса, наверное, сегодня всё равно уже не будет!») И мне пришлось поанафлазмировать в антисанитарных условиях туалета... Но на ближайшие выходные мой будущий инструктор обеспечил мне увольнение на сутки. И я в постельных сценах оторвался с Воронёнком по полной программе, расстреляв все презервативы, купленные для нас её братом Лёшей. (Он был на год старше меня и о наших отношениях всё знал.) Потому что давно замечено: всё, что задавливается днём, расцветает вулканом Везувия ночью!
«Сегодня ты меня заездил!» — прощаясь, сказала Галочка.
Я же был просто счастлив!

ТРЕТЬЯ моя самоволка была тоже из Чугуева и тоже по интимной надобности.
В то воскресенье, обеспечив себе прикрытие в казарме, я до вечера махнул в Харьков, совершенно не зная, что в тот день этого делать было категорически нельзя! А ведь то обстоятельство, что в это воскресенье никого в увольнение не отпустили, должно было меня насторожить! Но почему-то не насторожило! И я чуть было серьёзно не влип! Очень серьёзно! Очень-очень!
Дома за шесть часов отымел Галчонка во всех мыслимых и немыслимых позах, которые придумывал всю неделю. {3} А перед возвращением, будто кто-то толкнул меня под руку: ещё обнажённый, целуемый и ласкаемый везде юной любовницей, заполнил себе чистый бланк увольнительной, доставшийся мне неправедными путями ещё на первом курсе. (Наверное, это была единственная увольнительная за всю историю Советской Армии, заполненная в совершенно голом виде!) И на пути к автовокзалу, у Дворца «Победа», был перехвачен комендантским патрулем. И опять в самом узком месте! А попадать в поле зрения патруля в тот день было противопоказано начисто!
...Я беспечно рассматривал книги выездного киоска (книги – это моя слабость!), когда сзади услышал вежливый басок:
— Товарищ курсант! Предъявите ваши документы!
Оборачиваюсь – позади стоит солдат-патрульный.
Я мысленно ахнул: физиология на нём сошла с ума – на полторы головы выше меня, косая сажень в плечах, огромные волосатые руки («загребущие») выглядывают из самого большого, какое, наверное, смогли найти в Вооружённых Силах Советского Союза, но всё равно не по росту короткого обмундирования; а размер обуви, шеи и бицепса – не менее 45го! Übermensch! {4} Такой поперёк ручицей приложится – тут же сложусь пополам! И до-о-олго не разложусь! А в метрах пятнадцати от нас стояли с красными повязками и рыли копытами землю майор и ещё трое солдат, готовых, оскалившись, тут же выполнить команду «Фас!»
«Усиленный патруль! С чего бы это? Кого-то ищут? Или?.. Ох, не к добру сие! Добегался, Артемон? Дотрахался с Мальвиной?» — подумалось мне.
— А больше ты ничего не хочешь? — спрашиваю бойца, надеясь, что это его инициатива и всё ещё удастся избежать разговора с майором.
— Тогда начальник патруля просит вас подойти к нему!
Не спеша, подхожу. С ленцой знающего себе цену третьекурсника бросаю руку к головному убору.
Весь состав патруля чётким, отработанным жестом козыряет в ответ и все вместе впиваются глазами в значок «Парашютист-отличник» у меня на груди.
Представляюсь.
— Ваши документы, товарищ курсант!
Уверенно, глядя начальнику патруля прямо в глаза (а он с интересом рассматривает меня, наверное, как парашютиста-отличника), предъявляю военный билет и липовую увольнительную, в душè благодаря проведение за подсказку в объятиях Воронёнка.
— Довожу до вашего сведения, товарищ Ф-ов, — майор уже изучил мой военный билет, — что приказом начальника Харьковского гарнизона сегодня всем курсантам военных училищ увольнения строго запрещены без объявления этого по курсантским подразделениям! Всех курсантов, замеченных в городе, патрулям приказано изловить и доставить в комендатуру, независимо от того, есть у них увольнительные или нет! А потом в каждом конкретном случае будут разбираться: кем, почему и на каком основании, вопреки приказу, они были выпущены в город!
Офицер испытующее посмотрел мне в глаза, ожидая реакции.
Поскольку её не последовало, начальник патруля продолжил:
— Вон, наша машина стоит. И там уже сидят четверо отловленных нами разгильдяев! Правда, не из вашего училища!
«Фью-фью-фью-ю-ю! Вот это, да! Кажется, нас всерьёз решили поставить раком!»
Но попасть сейчас на губу, да ещё с липовой увольнительной, значит, всё – гибель Помпеи!
Честно говоря, увидев машину, стоящую наготове, я изнутри обмер. Если бы в ту минуту я был оплетён датчиками полиграфа {5}, дальше со мной можно было бы и не разговаривать!
Заворожено гляжу на начальника патруля, как Джордано Бруно на горящий костёр. Одновременно бинокулярным зрением фиксирую напряг архаровцев в повязках справа и слева от меня, готовых к броску.
Остро ощущаю цейтнот. Я понял, что всё решится в эти одну-две минуты! Беспокойно запульсировала мысль: ситуацию из прорыва надо вытаскивать в сию секунду, позже будет поздно! Это и есть цейтнот! Моя поддельная увольнительная может помочь только сейчас, в комендатуре она станет для меня уликой! Да какой! Надо что-то придумать! Юрий, соображай быстрей – время летит быстро!
И тут наступает удивительное спокойствие, потом всегда посещавшее меня в критических ситуациях в авиации (после нескольких безуспешных попыток запуска движка в воздухе перед катапультированием, например). Спокойствие, если появлялось решение, на которое готов был идти до конца.
Кажется, Нарасимха Рао высказался в том смысле, что «принимать решение легче, если у вас нет выбора».
Золотые слова! Подтверждаю, мужики, подтверждаю!
А тогда, найдя выход, помню, я даже себя успокаивал:
«Ну, что ты вибрируешь, как муха-цокотуха? Расслабься, истребитель, и постарайся получить сейчас удовольствие!»
— Да. Меня предупреждали! — «не моргнув ухом» (по выражению командира соседней роты майора Липодеда), развязано ответствую майору. — Мне сказали, что если будут какие-то проблемы в Харькове – а у меня увольнение по семейным обстоятельствам, – обратить внимание начальника патруля на то, что я – из Чугуева! И на нас этот приказ не распространяется!
Я скромно улыбнулся, видя, как офицер тут же глянул на липовую увольнительную, где сверху я, тогда ещё в голом виде, предусмотрительно вывел: «Чугуевский гарнизон», а в графе «Куда уволен» пометил: «гор. Харьков».
И, не давая майору опомнится, загружаю его мышление дополнительной информацией:
— Меня ваши уже останавливали два раза… («Видишь, сокол ты мой ясный, и все два раза якобы отпускали! Ты же не хочешь быть хуже других?») Товарищ майор, у вас претензии к моим документам есть? («Ты чо, крендель, не видишь, что у меня всё в порядке, и я тебя не испугался?») — и, видя, как майор начинает глазами оглядывать мою форму одежды, добавляю: — Или к моему внешнему виду? А то мне на автобус надо! Знаете, не хочется подвести своего командира! («Смотри, скворец, какой я покладистый и дисциплинированный! Как такого не отпустить в город при таком приказе?»)
Начальник патруля, будучи сам командиром курсантского подразделения, задумался. Полистал мой военный билет, ещё раз оценил увольнительную. Всмотрелся в круглую печать на ней – оттиск был чёткий. Претензий ни к документам, ни к внешнему виду, ни к моему поведению (в том числе и по реакции на сообщение о приказе начальника гарнизона) у него не было. Чёрт его знает, может, курсантов других гарнизонов это распоряжение действительно не касается? И потом, кто-то его уже останавливал, проверял и отпускал. А я что, хуже?
— Похвально, когда курсант думает о реноме своего командира! — пробурчал он, ещё раз глянув на мой парашютный значок и возвращая документы. — Мне бы побольше таких курсантов!
И я был отпущен. И благополучно вернулся на курс. В Чугуеве, разумеется, – через забор!
На вечерней проверке майор Липодед задним числом объявил о том самом приказе начальника Харьковского гарнизона на это воскресенье, целью которого был отлов всех потенциальных самовольщиков.
И торжественно заключил:
— Товарищи курсанты! Сегодня в городе было столько усиленных патрулей, что солитер, не замеченным, у вас из задницы не выскочил бы! И вы обязательно попали бы на гарнизонную гауптвахту, если бы оказались в Харькове! Обязательно, уж будьте уверены!
Ловлю на себе удивлённый взгляд Витьки Мамонтова, который знал, что я ездил в самоход, и на время моего отсутствия был озадачен моим прикрытием.
В ответ я неопределённо пожал плечами: а что я могу? ну, не попался! ну, извини!
А сам подумал:
«Попасться-то я попался! Да вот только выкрутился!»
Липодед между делом продолжал:
— Я рад, что сегодня у нас не нашлось ни одного недисциплинированного размандяя, ушедшего в самовольную отлучку, с которым за это надо было бы разбираться на Совете училища!
«Так уж и ни одного! Боже, ка-ак мне повезло!» — невесело подумалось мне.
И я мысленно поблагодарил свою находчивость и обстоятельства, благоприятно сложившиеся для меня в тот воскресный день!
«Впрочем, размандяи в эту минуту переживают случившееся на гарнизонной гауптвахте в ожидании своего совета училища. А я, везунчик, и хорошо потрахался, и чудесным образом выкрутился, и сейчас стою в родном строю!»
В казарме, между тем, радостно загалдели, обсуждая в строю услышанную новость.
«Из-за тебя, между прочим, чуть не влип! — глянул я на слегка выпирающий головкой сквозь ткань брюк свой член. — Подведёшь ты меня когда-нибудь под монастырь, стервец!»
Больше рисковать я не стал, и самоволок у меня не было!
К тому же, на четвёртом курсе уйти в увольнение стало проще.
...А ведь поддельная увольнительная – это, в самом деле, была верная путёвка на Совет училища и исключение! Достаточно было майору просто выполнить приказ начальника гарнизона или обратить внимание на то, что на моей увольнительной стояла круглая печать штаба училища в Харькове, а не воинской части, к которой мы были прикреплены в Чугуеве (а такие нюансы известны лишь тем, кто служил в ХВВАУЛ и имел дело с курсантами!) – и всё: прощайте, курсантские погоны!
Впрочем, нет! Меня бы не исключили! Но понервничал бы здорово! Да и на губе бы пришлось отсидеть! Тогда у меня было два довольно сильных прикрытия. Однако всё равно, я предпочитал вести себя так, чтобы за меня никто не заступался! По учёбе мне никто не помогал. И на курсе никто никогда не слышал, чтобы меня кто-то «подпирал».

» Вдогонку:

[+] Для побежденных спасенье одно – о спасенье не думать!
ВЕРГИЛИЙ
<<•><><•>>
[+] «Я, курсант Орлов Олег Викторович, находясь на спортплощадке, занимался самоподготовкой. Но принял недостаточные меры страховки при выполнении “больших оборотов” на перекладине. По этой причине я сорвался, перелетел через забор училища, упал, потерял сознание. Очнулся от того, что неизвестные лица пытались привести меня в чувства при помощи вливания мне в рот коньяка.
Таким образом я был обнаружен гарнизонным патрулём за территорией училища с синяками на лице и запахом алкоголя».
Из курсантской объяснительной
<<•><><•>>
[+] — Бросил жену с ребёнком! — Я – не ребёнок, я – офицер! — Бросил жену с офицером!
Из худ. к/ф-ма «Тот самый Мюнхаузен»
<<•><><•>>
[+] Я человек добрый, мне для себя ничего не жалко!
Из курсантских записных книжек
<<•><><•>>
[+] Если бы другие не были дураками, мы были бы ими.
Уильям БЛЕЙК
<<•><><•>>
[+] — Голова – предмет тёмный. Исследованию не подлежит.
Из худ. к/ф-ма «Формула любви»
<<•><><•>>
[+] Любовь – большая помеха в жизни.
Артур ШОПЕНГАУЭР
<<•><><•>>
[+] Не стой, где попало – попадёт ещё раз!
Из курсантских записных книжек
<<•><><•>>
[+] Мы легко забываем свои ошибки, когда они известны лишь нам одним.
Франсуа де ЛАРОШФУКО
<<•><><•>>
[+] — Скоро ты вырастишь и поймёшь, что человеку нужно очень много мужества.
Из худ. к/ф-ма «Филипп Траум»
<<•><><•>>
[+] Проживи незаметно.
ЭПИКУР
<<•><><•><><•>>
____________________________________
{1} Еб*ть с эполетами (нецензурн.) – совершать непотребный половой акт в положении, когда ноги пассивного (военного) партнёра находятся на плечах активного партнёра. (В. Буй, Русская заветная идиоматика.)
{2} А.С. ПУШКИН «Евгений Онегин».
{3} Некоторые из них, между прочим, оказались довольно неудобными и утомительными, хотя я и встречал их потом в «Кама-сутре». Но Галочку они почему-то восхитили!
{4} Übermensch (нем.) – сверхчеловек.
{5} Полиграф – в простонародье детектор лжи.
{6}Quandum (лат.) – в то время, как… до тех пор, пока… ]]>
Юрий Ф. http://blog.airforce.ru/blogs/6771-yurii-f/812-groza-po-kursu-iz-dnevnika-kursanta-lyotnogo-uchilischa-hvvaul-1-i-3i-kursy/
ПТЕНЕЦ (Из дневника курсанта лётного училища. ХВВАУЛ, 2й курс) http://blog.airforce.ru/blogs/6771-yurii-f/811-ptenec-iz-dnevnika-kursanta-lyotnogo-uchilischa-hvvaul-2i-kurs/ Sat, 04 Jun 2022 09:51:04 GMT > С командиром звена в зону ••>> Что поют курсанты в полёте с командиром звена ••>> С лётчиком-инструктором по кругам ••>> Я увидел землю!...]]> ••>> С командиром звена в зону
••>> Что поют курсанты в полёте с командиром звена
••>> С лётчиком-инструктором по кругам
••>> Я увидел землю!
••>> Самая прекрасная работа связана с желанием летать!

Нажмите на изображение для увеличения. 

Название:	567.jpg 
Просмотров:	14773 
Размер:	28.6 Кб 
ID:	110571

13 мая 1972 г. (суббота)

— Я хочу, чтобы вы изучили инструкцию пилота
и знали её, как святую Библию!
— Да, сэр!
— Это касается вас всех, понятно?
— Да, сэр!
Из америк. худ. к/ф-ма «Пилоты Таскиги»

Уже несколько полётов выполнил с командиром звена. Пытаюсь делать всё сам. Вот и сегодня предстоит полёт в зону по приборам под шторкой {1}.
Наш самолёт – единственный на ЦЗ, стоит в гордом одиночестве. Остальные уже все в воздухе.
«Ну что, птенчик! Пёрышки почистил? Сейчас будем учиться летать!»
Забираюсь в кабину и лихорадочно начинаю пристёгиваться. Идёт капитан, а я ещё не готов!
Даю команду на подключение АПА. Мой «персональный» инструктор садится в [заднюю] кабину. Запрашиваю [у РП] запуск. Запускаю и выруливаю.
Взлетаем.
После набора высоты направляемся в первую зону. И тут же входим в плотную пелену облаков.
— Давай, лети сам. Сам! Я посмотрю, чему научился за эти дни. Лучшей шторки, чем облака, не придумаешь...
Лечу по приборам. Ведь я ещё помню уроки «полётов» на ТЛе, да и с Батей и Федорцевым летал.
Стараясь выдержать режим полёта, шарю глазами по приборам:
АГД – высота – АГД – вариометр – АГД – скорость – АГД – вариометр – курс – АГД – приборы контроля работы двигателя – АГД – высота – АГД – вариометр – АГД – зырк за кабину: как красиво мелькают клочья облаков! – АГД.
— Доложи РП о занятии зоны... Выполняй вираж с креном 30° влево...
Влево, так влево! Создаю Элке крен и начинаем выполнять этот мелкий вираж.
Крен держится ровно 30, вариометр на нуле, скорость, как в КУЛПе нарисована! Хорошо! Да нет, просто самолёт уже чувствует мою «опытную» руку!
— Теперь вправо...
Переваливаю самолёт вправо.
Стрелка вертикальной скорости чуть сдвинулась вверх, но я движением ручки управления загоняю её на ноль! Скорость за перевод в противоположный крен выросла на десять километров в час. Но я не отреагировал оборотами. Зачем? Сейчас она уменьшится... Так и получилось...
Посматриваю на шкалу гироиндукционного компаса. Ещё 180 градусов виража…
АГД – вариометр, АГД – высота, АГД – скорость, АГД – вариометр – курс, АГД – приборы контроля работы двигателя, АГД – как улётно за бортом! АГД – вариометр – высота...
— Горизонтальный полёт... Выпускай шасси!..
Уменьшаю скорость на десять кэмэ... Шасси...
Шасси-то выпустить – выпустил, а обороты, обороты, паразитина, снова добавить забыл!
— Что!? Опять!? А обороты? Бездельник! Разгильдяй! — Разоряется по СПУ задняя кабина. — Ведь так лётчиком никогда не станешь! Шасси выпущено – выросло лобовое сопротивление – падает скорость! А падение скорости, если б были на малой высоте, сам знаешь, к чему приводит! И твоим товарищам придётся тратиться на цветы! Ты же грамотный парень! Что я тебе объясняю такие элементарные вещи!.. Убираем шасси! — уже спокойно говорит мой инструктор. — Нисходящая спираль с креном 30° вправо!..
Выполняю. Все замечания глотаю молча – они справедливы! Кто хочет научиться играть в карты, должен проигрывать деньги. Кто хочет научиться летать, должен уметь безропотно выслушивать замечания и не обижаться на них, а делать для себя выводы.
Держу обычную вертикальную скорость для нисходящей спирали – 7 м/с. Крен ровно 30. Скорость? Скорость 320, пожалуй, великовата. Прибираю чуть оборотики.
Вышли из облачности. Подходим к высоте 2000 м.
— Горизонтальный полёт!..
Вывожу из крена, добавив обороты движку.
— Выпуск шасси! — командует Хадеев.
Уменьшаю скорость. Выпускаю. Повторяю про себя: «Обороты! Обороты! Не забудь добавить обороты!»
Контролирую выпуск [по табло]. Про обороты на этот раз не забываю: ведь я – «грамотный парень» и для меня что-то повторять дважды не следует!
— Хорошо! — буркнуло из задней кабины.— Уборка шасси!
И после выполнения ещё нескольких элементов упражнения (восходящая спираль и пара виражей на 4000 м), капитан командует:
— Пошли домой!
Снова врезаемся в облака. Летим по приборам.
Вдруг слышу до меня доносится... пение. Голос не из шлемофона, а через перегородку, из задней кабины.
«Вот человек спокойный, поёт!» — подумалось мне, и сам себе что-то стал напевать.
А, между тем, пение сзади прекратилось. Теперь сзади прислушивались к звукам, доносившимся из передней кабины. Пение курсанта на вывозной программе? Невероятно! Об этом и подумать грешно!
Вдруг своё мурлыканье я услышал у себя в шлемофоне [значит, инструктор нажал кнопку СПУ]. Прекращаю петь.
— Что ты говоришь? — спрашивает Хадеев.
— Ничего! — удивляюсь я.
— А-а-а!
СПУ выключается. Я снова принимаюсь за свою песню:
— «Хотят ли р-русские войны, Спросите вы у тишины...» — ничего лучшего в голову не пришло!
Снова включается СПУ, снова слышу свой голос. Опять прекращаю пение.
— Что ты там бурчишь?
— Ничего, товарищ капитан!
— Мгм!
Вошли в круг полётов, на траверзе ВПП выпускаю шасси и, чтобы не забыть, сразу добавляю обороты, а уж потом контролирую выпуск колёс. В общем, я уже исправно работаю РУДом. Данные уроки капитаном Хадеевым для «бездельника» даром не пропадают! Это точно!
...После полёта Хадеев спокойно разобрал мои ошибки. Не забыл отодрать меня за то, что в первый раз я потерял скорость, не добавив обороты после выпуска шасси.
— Читай Инструкцию лётчику! Должен её знать на зубок или близко к тексту! Скорость, скорость и ещё раз скорость! Не устаю я это вам всем повторять! К сожалению, это не только твоя ошибка! Будешь забывать давать обороты после выпуска шасси, будешь терять контроль за скоростью – ни один командир не выпустит тебя в самостоятельный полёт! А так у тебя уже начинает получаться хорошо!..
Хадеев помолчал, рассматривая меня. Потом добавил:
— И меньше внимания обращай на то, что кричат тебе из задней кабины! Инструкторы бывают разные, есть и невыдержанные. А если тебя сзади матерят в полёте, посылай их подальше и продолжай пилотировать, как учили!

Следующие полёты у меня через час. Иду к тренажному самолёту. Но оказалось, что обе кабины в нём заняты. И, вдобавок, к нему ещё очередь из моих товарищей. Я решил, что больше простою в очереди, чем посижу в кабине. И я пошёл на стоянку искать свободный, пока нелетающий самолёт. Уселся в кабину и летай на здоровье! Такой Эл я отыскал. С разрешения техника самолёта забираюсь в кабину и начинаю продумывать все свои действия при полёте в зону. Так же двигал РУДом, ручкой управления, шарил глазами по приборам. Припомнил каждую свою ошибку за прошедший полёт. Хадеев и Федорцев говорят, что такой анализ своих ошибок здорово помогает.
Следующую заправку – три полёта по кругу – я выполнял с Батей. Старался вовсю. Но ошибки, конечно, были! И немало!
В первом полёте при посадке не полностью убрал РУД на малый газ.
И лейтенант кричал по СПУ:
— А обороты? Ждёшь, что я их буду убирать за тебя? Что я тебе, автопилот? Убрал обороты на упор!
Мы уже бежим по полосе.
— Обороты – малый газ! Ну!
Пришлось исправлять ошибку и доделывать то, что не сделал на посадке, увлёкшись выравниванием и досаживанием самолёта! И правильно сделал, что не инструктор за меня, а меня самого лейтенант заставил убрать РУД на МГ! Больше я такой ошибки не допускал!
К тому же, в крайнем полёте на посадке не учёл плотный встречный ветер, тут наоборот, рано стал прибирать обороты и самолёт чуть не «посыпался». Батя помог справиться. Да и на выравнивании не учёл лёгкость хода ручки управления, когда инструктор уже мягко держится за неё.
А сколько было «мелочёвки», например, в наборе высоты перед первым (клевок самолёта при уборке закрылков)! А в курсе при полёте от второго разворота к третьему! А на снижении после третьего разворота (увеличил вертикальную)! Да и, наверное, на посадке во втором полёте резковато ручку взял на себя. И хотя Эл не взмыл, а мягко приземлился, я всё равно был недоволен собой.
В общем, вылазил из кабины и ждал головомойку.
Лейтенант, не дожидаясь меня, сразу ушёл кушать в столовую. Расписавшись в журнале подготовки самолёта, что замечаний к работе авиатехники нет, направился позавтракать и я.
Быстро перекусив, подошёл к Торшину:
— Разрешите?.. — глазами указывая на свободное место.
— Садись! — кивает Валерий Иванович.
— …получить замечания за полёт? — как бы продолжая начатую фразу, договариваю я.
Батя сосредоточенно чистит яйцо вкрутую. Вероятно, это делалось для того, чтобы подумать, оценить, взвесить.
— Ну что ж, хорошо!
— Как?!. — чего-чего, а такой оценки я не ожидал! — Простите, как?
Наверное, я задал довольно глупый вопрос и у меня был довольно глупый вид. Валерий Иванович усилием воли прячет свою улыбку.
— Нормально на этом этапе подготовки. Хорошо. [На посадке] уже видишь высоту начала выравнивания.
— Я её ещё не вижу, я её угадываю! — откровенно признался я.
Батя рассмеялся:
— Ну, пока «угадываешь», потом увидишь! Нормально! Старайся подчистить «мелочёвку». Больше внимания к выдерживанию высоты полёта, курса от второго к третьему, режиму снижения после третьего. Чтобы на вариометре было четыре метра в секунду, а не пять или три.
— На посадке во втором полёте я ручку управления потянул на себя сильно…
— Да нет, ничего.
— Думал, тяжелее будет. Ну, когда и инструктор сзади помогает, а она, оказывается, ходит свободно!
— Я, конечно, как положено, за ручку держал, чтобы в случае чего помочь тебе. Но ты сам стал выравнивать, чего же тебе мешать. Вот свободной тебе ручка и показалась! Нормально! Вот. Обдумай полёт. Ты сейчас на СКП?
— Мгм. Планшетистом!
— Присмотрись, как сажают самолёты другие. Тогда и у тебя будет лучше получаться… Ну, давай!
И я отхожу от инструктора, как на крыльях: у меня получается! Я уже «вижу» высоту выравнивания!..
Нет, чёрт возьми! Я не ошибся в выборе профессии! Как замечательно учиться летать! Всё больше прелестей открываю в работе военного лётчика! Летать – да это просто здорово! Интересно, Толик в своём Самаркандском про танки так же думает? А я вижу: сидеть в кабине и управлять реактивным самолётом – это прекрасно!

...Вечером за ужином только и разговоров о полётах, о предстоящей комиссии во главе с начальником училища полковником Уткиным.
Я пошутил над Володей Журавлёвым. Войдя в столовую, громко говорю:
— Вовка! Журавлёва и Голубя вызывает полковник Уткин по вопросам перелётов!
— Каких перелётов? — не понял шутки он.
— В тёплые края!
Гром смеха заполнил обеденный зал
— Ну, как Хадеев? — спрашивает меня Витюля Самойленко, когда я водворяюсь на своё законное место.
— Нормально-хорошо! Сегодня рулим к полосе. Останавливаюсь на посту [контрольного] осмотра [самолёта]. Вдруг слышу по СПУ: «Ф-ов, посмотри влево!» Смотрю, но кроме чучела-пугала от птиц, ничего не вижу. Хадеев: «Видишь, человек на палке болтается? Так это прошлогодний нерадивый курсант! Он забывал давать обороты двигателю после выпуска шасси! Намёк понял?»
За столом снова смеются. Про шасси и обороты я добавил от себя, чтобы смешнее было. Да и над собой иногда стоит посмеяться.
— А что ты в полёте с Хадеевым говорил? — не унимается Витя.
— Ничего. А что?
— Просто слышал я, как Хадеев рассказывал о тебе: «Летим, значит, мы из зоны. Вдруг слышу, он (то есть, ты) что-то в передней кабине говорит. Нажимаю СПУ – обрывок фразы. Спрашиваю: «Что такое?» — «Ничего», — говорит. Выключаю. Опять что-то бормочет. Снова включаю СПУ, опять обрывок фразы. Чувствую, он меня посылает! Думаю: «Ну, бездельник, только приземлимся, я тебе дам!» Все лётчики смеются. Контарев со смехом замечает: «Представляю, как вы двое бегаете друг за другом по аэродрому, если б он тебя действительно послал!»
Я улыбаюсь:
— Вот КЗ даёт! Не ругал я его. Пел я!
— Ничего себе! Пел! Ты что, по кругам летал? — интересуется Перевышко.
— Нет. По десятому упражнению. В зону, по приборам под шторкой.
— Я бы сказал тебе, кто летает под шторкой, да ты обидишься! — снова вмешивается Витюля Самойленко.
— Чего, давай!
— Хадеев подходит к лейтенанту Изюмскому и приказывает выделить одного курсанта для полёта под шторкой в следующую смену. Изюмский на дыбы: «Кого я выделю? Плановая уже составлена!» — «Да самого дурного, который в полёте ни бум-бум!».
На весь обеденный зал снова разносится здоровый, далеко не детский смех. Между тем, официантки накрыли столы и мы принимаемся за трапезу.
Тут из-за соседнего столика к нам оборачивается Голобородько и обращается ко мне:
— Так, как ты там послал в полёте кого? — и лыбится.
Я, не обращая внимания на запрос, говорю ребятам за своим столиком:
— Знаете, что мне сегодня после полёта Хадеев сказал? «Если тебя кто-то в воздухе материт, не теряйся и посылай его подальше! — И, помолчав, добавил от себя: — Только не по СПУ!»
Наши коротко реготнули.
Так чудесно закончились мои переживания.
Хорошо, когда всё хорошо кончается.

<•>> >> Et vidit Deus, quod esser bonum {2} <<•

[+] — Сверху всё выглядит иначе, не так ли?
— Да, это точно.
Из америк. худ. к/ф-ма «Адвокат Дьявола»
<<•><><•>>
[+] — Хватит его шокировать!
— Шокировать? Его? Тупой английский пилот!
— Мистер Мэрфи, заткнитесь, пожалуйста!
Из америк. худ. к/ф-ма «Война Мэрфи»
<<•><><•>>
[+] — Вы знаете, какая продолжительность жизни пилота на Западном фронте? Три недели!
— Постараюсь использовать свой шанс!
— Что ж, лучшие всегда так делают! Поэтому очень легко проиграть войну!
Из америк. худ. к/ф-ма «Цеппелин»
<<•><><•>>
[+] — Как долетели из Барселоны?
— Небо было кристально чистым и я попросил разрешения пройти низко над Альпами. Потрясающе! Управлять самолётом в чистом синем небе – прекраснейшее чувство!
— Верю вам на слово!
Из англ. худ. сериала «Отель “Вавилон”»
<<•><><•>>
[+] — Господи! Смотрите, какой маневр! Я сама себе завидую!
— С ума сойти! Как бой отвлекает от конфликтов!
Из америк. худ. сериала «Андромеда»
<<•><><•>>
[+] — Минутку, а почему я должен с тобой лететь?
— Ты мне нужен!
Из америк. худ. сериала «Андромеда»
<<•><><•>>
[+] — Вот чёрт! Ты справишься! Давай!.. Просто представь прыжок!.. Прыжок... полёт... группировка...
Из америк. худ. сериала «Доктор Хаус»
<<•><><•>>
[+] — «Потом» не будет! Летим только до Земли!
— Навсегда?
— Навсегда!
Из худ. к/ф-ма «Кин-дза-дза!»
<<•><><•>>
[+] — Боится!
— Прикуси язык! Это не каждому по плечу! Здесь всё решает последний дюйм!
Из худ. к/ф-ма «Последний дюйм»
<<•><><•><><•>>
_____________________
{1} Полёт под шторкой – для отработки техники пилотирования и распределения внимания по приборам в условиях отсутствия видимости естественного горизонта. Служит для подготовки к полётам в сложных метеоусловиях (в облаках, за облаками, ночью). Под шторкой летают не только курсанты, но и высококлассные лётчики.
{2} Et vidit Deus, quod esser bonum (лат.) – И увидел бог, что это хорошо (из книги Бытие «Ветхого завета»).

••>> >> [С авторской версией данного эссе с авторским форматированием текста и красивыми фото можно ознакомиться на сайте выпускников Харьковского ВВАУЛ 1974 года выпуска http://v3let.ru ] << <<•• ]]>
Юрий Ф. http://blog.airforce.ru/blogs/6771-yurii-f/811-ptenec-iz-dnevnika-kursanta-lyotnogo-uchilischa-hvvaul-2i-kurs/
ВО ИМЯ ХУДШЕГО (Из дневника курсанта лётного училища. 1й курс) http://blog.airforce.ru/blogs/6771-yurii-f/810-vo-imdh-hudshego-iz-dnevnika-kursanta-lyotnogo-uchilischa-1i-kurs/ Mon, 14 Feb 2022 11:17:34 GMT ---Цитата--- *— И передо мной пацак должен не один, а два раза приседать! * Из худ. к/ф-ма «Кин-дза-дза» ---Конец цитаты--- Сегодня...
— И передо мной пацак должен не один, а два раза приседать!

Из худ. к/ф-ма «Кин-дза-дза»
Сегодня нашему заместителю командира взвода, бывшему стройбатовцу мл. сержанту Осипову захотелось личный состав то ли проучить (за то, что не все вовремя вышли из столовой – задержались в обеденном зале Лазебный, Перевышко и Воюев), то ли хотел просто поглумиться, власть свою показать (что, скорее всего!). Вот он и решил устроить нам после ужина очередной внеочередной «сон-тренаж»!

Нажмите на изображение для увеличения. 

Название:	ii.jpg 
Просмотров:	611 
Размер:	70.1 Кб 
ID:	108747

Первый раз отбились по команде за сорок пять секунд, за сорок пять секунд оделись, встали в строй.
Повторить!
Второй раз.
Нет, Осипову не нравится!
— Осипов, все же уложились по времени! — крикнул кто-то из строя.
— Я сказал: нет. Повторяем.
Взвод был возмущён.
— Не подчиняться! — передавалось шёпотом по строю.
— Не подчиняться!
— Никому не ложиться!
— Стоять в строю!..
Осипов ничего не слышит, ходит перед строем гоголем:
— Плохо. Не хотим укладываться вовремя. Будем отбиваться, пока не уложитесь в 45 секунд...
Он с плохо скрываемым превосходством оглянул строй: вот она, власть!
— Взвод. Равняйсь. Смирно. Взвод… — взгляд на свои часы: — Сорок пять секунд… отбой...
И поворачивается в сторону, куда мы должны с топотом бежать!
Строй стоит, не шелохнувшись. До Осипова не дошло. Удивлённо подняв от своих часов глаза и увидев, что в той стороне, куда он смотрит, никого нет, он медленно поворачивается к нам. И своими бесцветными ресницами на нас – хлоп-хлоп, хлоп-хлоп! И подумав, что у нас случился сбой со слухом, продолжает:
— Отставить.
Все команды, как всегда, равнодушно, без восклицания. Можно сказать, на автопилоте.
— Равняйсь. Смирно. Взвод... Сорок пять секунд, отбой...
Строй стоит! В нашей половине казармы враз наступила тишина. Из своих «кубриков» высунулись курсанты других взводов. Глупо улыбаясь, вышел в коридор старший сержант Омельченко – заместитель командира 3го взвода. Все смотрят, чем это кончится.
Серая кровь отхлынула с лица нашего сержанта. Осипов побледнел. Бледнота эта проступила даже сквозь землистый (как я называю, «стройбатовский») цвет кожи на его лице.
— Так. Отставить. Что, непонятна команда? Сейчас все уложитесь за отведенное время, — с нажимом проговорил замкомвзвода. — Иначе будете отбиваться-подниматься до самого отбоя. Вы меня знаете...
Увы, он не знал нас! Или недооценивал. Как писал Джон Джей Чапмэн, «Сплочённость – это организованная ненависть». Здесь: не в том смысле, что её, ненависть, кто-то организовал, а в том, что она стала сплочённой. (Да простится мне в этом месте некоторая тавтология.)
— Взвод. Равняйсь. Смирно... Сорок пять секунд, отбой...
Из второй шеренги, прямо у меня из-за спины вырывается наш Витька Мамонтов, мой сосед по койке и тумбочке, и с криком: «Да ну вас!» кренделем покатился к своей кровати, раздеваясь на ходу. У него был вид человека, боявшегося опоздать! Наверное, в ту минуту для Слона было важно, чтобы Осипов заметил его дисциплинированность, старание, а главное – что он был первым, разрушившим нашу коллективку! Витька боялся, что кто-то его опередит, и он не будет первым!..
Однако за Мамонтовым никто не последовал! Взвод с презрением наблюдал за его действиями. Слон уже у своей коечки обернулся, замер, тоже посерел лицом. Замедлил раздевание. Потом облизнул враз пересохшие губы и стал медленно застёгивать гимнастёрку. А затем поплёлся к строю! Идти против коллектива – не в правилах таких людей, даже если коллектив сто раз неправ! А тут открытое противопоставление себя всему взводу! И если раньше кто-то ещё сомневался, то ведь сейчас все поняли, каким сержантским жополизом был Мамонтов! Теперь ему приходилось возвращаться в строй. Вот горе!
Мамонтов подошёл к первой шеренге, его место, как я сказал, было за мной. И по уставу я должен был пропустить его, сделав полшага вперёд и шаг вправо. Я стоял, не шелохнувшись. Витька попытался протиснуться в строй справа от меня – и я подался вправо! А Генка Новожилов тоже прижался ко мне своим мощным плечом, не пропуская штрейкбрехера в строй на его место. Мамонтов не понял, переместился влево от меня – и я подался влево. Но Юра Гончаренко, стоявший по левую руку, сразу не сообразил, посторонился и Витька, нажав на меня плечом, втиснулся в шеренгу и стал у меня за спиной.
Осипов был, как спущенный мяч, не зная, что предпринять.
— Напра-во, — наконец, выдавил он из себя. — На выход шагом марш.
Мы вышли на улицу.
— Становись. Взвод, равняйсь.
Никто команду не выполнил. Все стояли «вольно».
Наши сержанты находились во главе колонн своих отделений. Мусинкевич и Харламов не оборачивались; Сидоренко, Попичко обернулись на свои отделения.
— Лазебный, — апатично бросил Попичко. — Между прочим, равняйсь, команда была.
Но делал замечание как-то вяло, неохотно, скорее, для ушей Осипова.
Вова Лазебный, к которому была обращена эта сентенция, вместо того, чтобы повернуть голову вправо, покраснел, но поднял свой шнобель вверх и повернул чуть влево.
— Смирно, — командует Осипов.
Все продолжали стоять «вольно».
— Шагом марш, — обречённо бросает сержант.
Взвод тронулся, но не сделал положенных первых три шага строевым! Кажется, пошли даже не в ногу!
— Раз. Раз. Раз, два, три. Взяли ногу. Песню запе-вай.
Он что, больной? Мы его команды «равняйсь» и «смирно» не выполняем! А он хочет, чтобы мы ему строевую песенку спели!
Разумеется, эту команду мы тоже проигнорировали! Вероятно, у сержанта был расчёт, что кто-то, типа Мамонтова, не выдержит, затянет песню, остальные подхватят – никуда не денутся! Не тут-то было! Повторять ошибку Слона никто не пожелал! Мы так и шли – молча и вольным шагом!
И Осипов не знал, как дальше быть, что делать? Мы впервые со времени зачисления в училище шли строем не в ногу!
Наверное, сержант молил бога, чтобы такое безобразие под его руководством не увидел кто-нибудь из курсовых офицеров! Тогда мифу о его исключительной требовательности придёт конец!
Союзником замкомвзвода были сгустившиеся сумерки. Как всегда, внезапно.
По центральной аллее дошли до КПП училища.
— Стой, — мы остановились. — Напра-во.
— Налево! — разнеслось шёпотом по строю.
— Налево!
— Налево!..
Большинством повернулись налево. Наши сержанты и те, кто сделал вид, что якобы не сообразил, повернулись направо, но потом и эти развернулись так, как стояло большинство. И теперь весь взвод стоял к своему младшему командиру ж*пой!
Пришлось Осипову унизительно обходить строй и становится к нам лицом к лицу.
На замкомвзвода было противно смотреть: жалкая, виноватая маска-полуулыбка, лицо будто парализованное, в глаза не смотрит – взгляд блуждает где-то по носкам наших сапог.
Как многие сдержанные в проявлении своих чувств и очень уверенные в себе люди, наш сержант компромиссов не переносил. А тут надо было на них идти: что-то объяснять, что-то менять в своём поведении, что-то обещать. По всей видимости, к этому всё шло. Иначе эту проблему было не решить. Взвод закусил удила, с этим трудно было что-то поделать.
— Вы же знаете... Дисциплину все в училище требуют... Требуют её, прежде всего, с меня... И других младших командиров... Я должен требовать дисциплину с вас...
Строй молчал.
Не зная, что говорить дальше, Осипов забубнил снова:
— Дисциплину все офицеры училища требуют... Понимаете? В начале требуют её с меня...
— А мы не против воинской дисциплины! — громко и отчётливо проговорил я. — Но это не значит, что курс молодого бойца у нас должен продолжаться вечно! До самого выпуска!
— Осипов! Когда кончатся эти бесконечные придирки? — резко из строя спрашивает Володя Руман. — Что мы тебе, мальчики для битья!
— Вот видите. Это одни и те же лица. Ф-ов, Руман. Из-за них страдает весь коллектив.
Тут же из строя послышались голоса:
— Да какие лица!
— Эти лица правильно тебе говорят!
— Какой коллектив!
— У нас его нет! Из-за тебя, Осипов!
Я обернулся на голос. Последнюю фразу выкрикнул Женя Щербак. Глаза у Евгения блестели сатанинским огнём и полны были безоглядной решимости. С таким выражением лица только мужиков на кулацкий бунт поднимать!
Остальные младшие командиры (Сидоренко, Попичко, Мусинкевич и даже Харламов) молчали – им против коллектива было идти тоже не резон: получить коллективное неповиновение в отделении – подарок не из приятных, можно и с должности слететь. Да Осипов своими придирками и им, видимо, изрядно поднадоел!
Я пытался считывать состояние сержанта с его облика. Таким жалким Осипова было больно видеть. Мне показалось, что подай кто-нибудь сейчас команду: «Голос!» и замкомвзвода взвоет! Он снова стоял, будто обгадился.
Наткнувшись на дружный отпор, ему пришлось отрабатывать назад. Он дал слово, что больше никого зря ни разу не накажет, что придирки по мелочам прекратятся. Нас эти обещания устраивали. И мы в свою очередь пообещали хорошо ходить строем и соблюдать дисциплину при курсовых офицерах.
Тут под конец разговора вперёд из строя снова вырвался Мамонтов.
— Ребята! Извините меня, что я так... тогда... по команде Осипова... Извините!.. Побежал отбиваться... Я просто... Простите!.. Я не знаю, как это у меня вышло!.. Ребята!.. Простите!..
На Витьку тоже было жалко смотреть! Наш бойкот ему не выдержать! Может, он просто был дисциплинирован? Может, слишком старателен? Помнится, на курсе молодого бойца он тщательно приветствовал всех старших по званию, включая ефрейторов-сверхсрочников! Я это говорю не для того, чтобы посмеяться нгоад этим или упрекнуть! Может, в армии так и надо? Может, мы все такими должны быть? Но его фраза: «Да ну вас!» – это было слишком! А теперь он извинялся. Возможно, Слон всё понял?
И я не выдержал первым (повторяю: уж больно жалко было смотреть на своего соседа! Да и парень он, в общем-то, как я думал тогда, не плохой!):
— Ладно! Чего уж там!
Считая, что инцидент исчерпан, и он заслужил наше прощение, Витька Мамонтов облегчённо вздохнул и шагнул в строй.
Назад, в казарму мы уже шли в ногу. А при подходе к казарме так чётко по команде Осипова чеканили шаг, что на нас удивлённо смотрели в окна курсанты из других взводов. Нашего разговора они не знали и, по-видимому, они решили, что сержант нас обломал. Откуда они могли знать, о чём мы у КПП говорили!

» Вдогонку:

Просто невероятно, как сильно могут повредить правила, едва только наведёшь во всём слишком строгий порядок.
Георг ЛИХТЕНБЕРГ

Человека выказывает власть.
ПИТТАК

Все пчёлы прилетали с мёдом, а одна – такая маленькая и такая вреднющая – с дёгтем...
Из современных сказочек
...Поначалу наш договор соблюдался – Осипов перестал заниматься придирками, мы чётко выполняли его команды. Уж тем боле при офицерах курса. Так Осипов у командования курса прослыл умелым и требовательным младшим командиром.
Однако наши «женевские договоренности» у КПП были у Осипова как кость в горле. Он стремился, во что бы то ни стало вырваться за эти рамки. Тогда мы этого не понимали.
Постепенно он нашёл выход. Осипов из наших рядов выделяет небольшое меньшинство. «Избранные» были всегда хорошими. Все остальные – плохими. Так этот мужлан расколол взвод на два лагеря. «Хорошим» всё прощалось. «Плохим» – ни одной мелочи! Вскоре «рабочая аристократия» стала нападать на неорганизованных: что вы, мол, выступаете на командира; он – нормальный человек! Если бы вы не выступали, и он бы вас не трогал! Когда мы опомнились, было уже поздно – во взводе уже не было прежней монолитности! Кроме всего прочего, добавилось ещё одно: нас стали отпускать в увольнение. Опасаясь за увольнения, выступления против Осипова прекратились. Вскоре младшего сержанта Осипова повысили в звании – он стал сержантом. А ещё через три месяца – старшим сержантом. За свою «высокую требовательность» после убытия старшины Муллера он получил должность старшины роты. И теперь ходит король-королём.
Что ж, посмотрим, сколько это может продолжаться...
Кстати, тот наш случай был последним на нашем курсе, когда сержанты устраивали курсантам «сон-тренаж». После этого повторить ошибку Осипова уже никто не хотел.

» Вдогонку:

— Всё это меня начинает раздражать!
— Ты не одинок!
Из америк. худ. сериала «Андромеда»

О характере человека можно судить по тому, как он ведёт себя с теми, кто ничем не может быть ему полезен, а также с теми, кто не может дать ему сдачи.
Из неопровергаемых истин
••>> ...Прошло много лет после этого случая. Я уже подполковник, прослуживший в армии почти 30 лет. Но до сих пор не могу понять, зачем нас было учить укладываться спать за 45 секунд?? Ни в Уставах ВС СССР, ни в одном положении или приказе по армии нет такого требования! Я ещё могу понять: личному составу подняться по тревоге за 45 секунд! (Чтобы побыстрее покинуть казарму, пока её не разбомбили; чтобы занять оборону; чтобы успеть перехватить противника!) Но укладываться спать за 45 секунд, это у меня в голове «не укладывается»! (Простите за тавтологию!)
Даже посмотрим с другой стороны! С точки зрения здравого смысла и гигиены!
Вот после вечерней проверки курсанты готовятся ко сну. Мы раздеваемся, чистим зубы, моем ноги, шею, умываемся. А потом, согласно придуманного Осиповым и другими подобными держимордами положению, мы должны одеться по полной форме – то есть сунуть ноги в сапоги с несвежими портянками, одеть пропахшую потом гимнастёрку, хотя шея, грудь, подмышки, да и ноги уже вымыты, и стать в строй, ожидая благословенной команды сержанта, чтобы снова раздеться, на этот раз за 45 секунд, и успеть нырнуть под одеяло! Потом, если Осипову нравилось, как мы, изображая торопыг, укладывались в отведенное время, нам, так и быть, дадут команду встать, аккуратно сложить на табурете возле своей коечки обмундирование и, уже не спеша, лечь в постель с испачканными ногами и прочими частями тела. И не вздумай подниматься! А ведь, бывало, что Осипов и К° – проще перечислить парней-сержантов, которые этим не занимались! – подъём-отбой устраивали курсантам по несколько раз за вечер! А зачем же тогда перед сном мыть ноги и всё остальное? Я всё время удивляюсь, как тому же Осипову и иже с ними не пришла в голову мысль учить нас оправляться в сортире по малой и большой нужде за 45 секунд?! А почему бы и нет? Если можно изгаляться над личным составом, заставляя нас ложиться спать за 45 секунд, то почему бы не заставить подчинённых оправлять и физиологические потребности за это же время? А вдруг пока мы сидим над очком в позе «орла» и ср*м, коварный враг на Родину нападёт, а мы ещё не опорожнились и не готовы!..
Или вот ещё. Наша строевая подготовка после поступления в училище на курсе молодых солдат. Осипов вдруг начал требовать с нас, чтобы по команде «На месте шагом марш!» колено поднятой ноги поднималось до уровня «прямой угол» бедра по отношению к опорной ноге. Хотя в Строевом уставе этого положения нет. Устав требует, чтобы по этой команде военнослужащий шаг обозначал поднятием и опусканием ног, при этом ногу следует поднимать на 15-20 см от земли! А когда выполняешь требование Осипова, то нога отрывается от плаца на полметра!
Мы показываем Осипову устав: смотри, мол, что ты от нас требуешь – вот рисунок, а вот текст!
«Нет, — канючит наш младший сержант, — должен быть прямой угол, а бедро поднятой ноги располагаться параллельно земле».
Устав ему по х*ю! Очевидно, бывшему стройбатовцу доставляло удовольствие видеть, как по его команде весь взвод даёт друг другу коленом подж*пники!..
Вывод: иначе, как глумлением и издевательством над молодыми парнями со стороны наших сержантов такой 45-секундный отбой или такую строевую подготовку назвать нельзя!
Я недоумеваю, как мы выполняли подобные команды! Почему не пошли с этим в политотдел, не подняли этот вопрос на комсомольском собрании, не спросили об этом начальника курса на вечерней проверке? Но мы все хотели стать военными лётчиками и поэтому всё терпели! А Осипов и остальные этим пользовались и себе на потребу издевались над нами!
А посему, уже, будучи офицером, заступив дежурным по полку или в качестве ответственного присутствуя на вечерних проверках либо утренних подъёмах солдат эскадрильи, я всегда жёстко пресекал такую «учёбу» со стороны отдельных прапорщиков и сержантов. Потому как правильно писал Блез Паскаль: «Справедливость должна быть сильной, а сила – справедливой».] <<••

» Вдогонку:

— Ваша безнравственность имеет хоть какие-то границы?
— Нет!
Из франц. худ. к/ф-ма «Агент 117: миссия в Рио»

— Ты живёшь в моём доме, поэтому ты должен делать то же, что и я! Мажь сало маслом… А теперь сало на сосиску!
— Но, папа, печень болит!
— Я сказал: ешь!!!
Из америк. худ. к/ф-ма «Симпсоны»

— Правил нет, пределов нет.
— Да, в ход идёт что угодно.
— Нет, не что угодно! Я сказал: «правил нет»!
Из америк. худ. к/ф-ма «Чёрные книги»
(«Книжный магазин Блэка»)
]]>
Юрий Ф. http://blog.airforce.ru/blogs/6771-yurii-f/810-vo-imdh-hudshego-iz-dnevnika-kursanta-lyotnogo-uchilischa-1i-kurs/
РУКА ДЬЯВОЛА (О гибели лётчика Т. Апакидзе и попытках обелить его) http://blog.airforce.ru/blogs/6771-yurii-f/809-ruka-d-dh-vola-o-gibeli-lyotchika-t-apakidze-i-popytkah-obelit-ego/ Sun, 26 Dec 2021 23:52:43 GMT ---Цитата--- *О мёртвых либо хорошо, либо ничего, кроме правды.* Др. греч. поэт ХИЛОН из Спарты1 ---Конец цитаты--- На одном из...
О мёртвых либо хорошо, либо ничего, кроме правды.
Др. греч. поэт ХИЛОН из Спарты1
На одном из литературных сайтов ввязался в дискуссию. Пишет мне некто Чечель, якобы полковник и будто бы лётчик. Речь шла о военно-морском лётчике Апакидзе. Да, лётчик-снайпер, да, Герой РФ, будто бы 300 посадок на палубу. (Подозреваю, что это сильно отличается от посадки на ВПП и не так просто, т.к. там ошибки в расчёте просто недопустимы.) Но я его лично однажды наблюдал, да и что ни глянешь видео с этим генералом-грузином – барин, видно, человек с самомнением, с оччччень высокой самооценкой!! Лётчик лучше всех – куда там?!! Бога за бороду ухватил!
А как погиб? Допустив ошибку ПРИ ЗАХОДЕ НА ПОСАДКУ!

Нажмите на изображение для увеличения. 

Название:	hqdefault.jpg 
Просмотров:	765 
Размер:	19.3 Кб 
ID:	108018
>> Т. Апакидзе

Вот что кратко пишет вики:
«Погиб на 48-м году жизни 17 июля 2001 г. во время показательных выступлений на празднике в честь 85-летия военно-морской авиации в Центре боевой подготовки и переучивания лётного состава авиации ВМФ под Псковом. Апакидзе, выполнив все фигуры высшего пилотажа, заходил на посадку, когда его самолёт Су-33, находившийся в нескольких километрах от взлётно-посадочной полосы, «повёл себя неустойчиво». После доклада об этом на пункт управления полётами, лётчику поступила команда катапультироваться. Однако, Апакидзе решил не катапультироваться и оставался в пилотской кабине до момента удара самолёта о землю и его взрыва, стремясь сохранить самолёт. Однако, по мнению госкомиссии, Апакидзе погиб «вследствие психофизической перегрузки». Пилот отключил ограничители предельных углов атаки и перегрузки, чтобы выполнить сложные фигуры пилотажа. В результате во время одного из манёвров он испытал восьмикратную перегрузку и потерял контроль над машиной».
Т.е. другими словами, на пилотаже самолёт вёл себя устойчиво, а при заходе на посадку вдруг, ни с того, ни с сего…
Да что это, дикое необузданное животное, поведение которого невозможно просчитать? (Было всё хорошо, приносил аппорт, выполнял команду «голос!», давал лапу и вдруг кидается на дрессировщика!)
Заметим в этом месте отступясь, что лётчики-испытатели частенько используют этот хитрый приём, эту ложь, чтобы показать героизм своей профессии: всё было просто замечательно, и вдруг самолёт «становится на дыбы» – рулей не слушается, стремится погибнуть сам и убить весь экипаж! Но он, лётчик-испытатель... Далее следует подробное описание героических деяний этого пилота, который заставляет повиноваться себе самолёт, берёт ситуацию под контроль и сажает непослушный летательный аппарат на свой (или подвернувшийся под руку заброшенный) аэродром! Рядовые читатели с умилением закрывают книгу...
Вот только у лётчиков-профессионалов подобные описания ничего, кроме улыбки, не вызывают! Потому что они знают: если лётчик пилотирует самолёт по законам аэродинамики, то и вести он себя будет «устойчиво»! ВСЕГДА! А если самолёт вдруг перестаёт управляться (речь идёт не об отказах авиатехники), то это свидетельствует лишь об одном: экипаж (чаще всего пилоты) сам допустил серьёзную ошибку в технике пилотирования!
А что было у Апакидзе? Потеря скорости, а тут ещё самолёт пошёл вниз, Апакидзе в крене пытался подтянуть капот к горизонту, шасси выпущены, самолёт выходит на закритические углы атаки, задрожал, пилот ещё больше тянет ручку управления Су-33 «на себя» – превышение углов атаки, располагаемой перегрузки (более 8 ед!!), элероны затенены передней кромкой крыла, естественно, «сухой» не слушается рулей, в результате – сваливание на крыло, в штопор, ни скорости, ни высоты нет; РП, видя, что «сухой» несётся к земле, кричит: «Катапультируйся!!», лётчик не успевает выполнить эту команду – катастрофа. Ошибка на пилотаже, которая непростительна даже курсанту! Но журналисты потом додумывают стандартно-хероическое: команда на покидание машины подавалась? Подавалась. Пилот воспользовался катапультой? Нет. Значит, отказался. И даже будто бы вякнул это в эфир, что, мол, буду спасати самолёт! Герой!..

Нажмите на изображение для увеличения. 

Название:	1402762227_12.jpg 
Просмотров:	701 
Размер:	78.3 Кб 
ID:	108019

>> Су-33

Ах, лётчик после пилотирования не включил ограничители пилотажа по перегрузке и углам атаки! Да на то ты и пилот, чтобы отключать оборудование в нужном месте, а затем своевременно включать его! А не включил – ошибка! Чья? Лётчика Апакидзе! Что такое эти ограничители? Это то, что при достижении предельных значений ПРЕДУПРЕЖДАЕТ пилота ощущениями на ручке управления! А не включена эта система, так приборы есть перед глазами: скорость, указатель углов атаки, акселерометр!
Да разве можно с выпущенными шасси и механизацией крыла создавать перегрузку 8,12g?!!!!
Комиссия пришла к выводу: причина катастрофы – грубая ошибка в технике пилотирования самого лётчика!
Кому здесь что непонятно?!


Боже мой! Какой только пердимонокль мне ни пишут! В т.ч. цитируя известных лётчиков-испытателей!
Апакидзе не виноват! Виновны все, кто угодно – космос, высшие силы, господь бог, только не этот грузин!
Заслуженный ЛИ Виктор Пугачёв утверждает, что в тот день, оказывается, были какие-то космические лучи, которые и привели к катастрофе!
Заслуженный ЛИ Анатолий Квочур доказывает: Апакидзе при заходе на посадку что-то сильно отвлекло! Да? И что же это может быть? Вы только вслушайтесь! Оказывается, Апакидзе в полёте ЗАЦЕПИЛСЯ ЛЁТНОЙ ПЕРЧАТКОЙ ЗА РУЧКУ ЗАКРЫТИЯ ЗАМКОВ ФОНАРЯ КАБИНЫ! Естественно, по Квочуру, он пытался отцепиться, именно это отвлекло его внимание от пилотирования самолётом! И явилось причиной катастрофы!
Ну? Каково?! И это заслуженные лётчики-испытатели??!!
Такое впечатление, что эти «заслуженные» никогда в своей жизни не сидели в кабинах истребителей!
Товарищи пилоты! Вы когда-нибудь размахивали левой рукой в кабине при заходе на посадку (или пилотаже), чтобы за что-то ЗАЦЕПИТЬСЯ? Вообще, вы можете себе представить, что в полёте можно за что-то зацепиться шевретовой ПЕРЧАТКОЙ, которая плотно прилегает к руке??? Бляяяя!!!!....

Нажмите на изображение для увеличения. 

Название:	maxresdefault.jpg 
Просмотров:	729 
Размер:	61.3 Кб 
ID:	108020
>> Су-33

Я уж не говорю про другие причины! Послушаем этого Чечеля!
Накануне катастрофы Апакидзе молния где-то там ударила в крест собора в Питере! (Событие, которое почему-то не привлекло внимание СМИ! Само собой, лететь было нельзя: в крест молния бьёт! Да вы шо?! Какие могут быть полёты под Псковом?!) Или! Какой-то дурак-поп, предчувствия что-то, якобы подходил к Апакидзе перед полётом (это где у нас на военных аэродромах попы ходят-бродят туда-сюда??) с пожеланием, чтобы он причастился, а грузин сказал вроде бы, что после полёта обязательно причастится! Ну и... Ах, не успел! Какая досада! И вот тебе на, пожалуйста!
Очень жаль, что специалисты, расследовавшие катастрофу Апакидзе, ЭТО всё не указали в Акте того лётного происшествия! Все бы знали, насколько важно отказаться от полёта, если молния бьёт в крест на куполе, космические лучи что-то там активизируют, а поп требует причастия! Вот бы посмеялся весь авиационный мир!
Дальше – больше. Оказывается, Командующий военно-морской авиацией РФ генерал И.Д. Федин на поминках будто бы становился на колени перед женой Апакидзе и слёзно просил у неё прощение за то, что этого Апакидзе не уберегли! Картинка ещё та! И она его простила! (А если бы не простила!? Генералу И.Д. Федину оставалось бы только застрелиться! С горя-то! Ведь не простила же!)
Вы можете себе ЭТО представить? А в чём вина генерала Федина? Чтобы просить прощения на коленях перед какой-то дурой? Да лётчик сам во всём виноват! Допустил ошибку в работе с арматурой кабины и в пилотировании самолётом! Причём здесь Командующий?! А вот не уберёг Апакидзе и всё тут!
Потом выясняется, что Апакидзе будто бы просил у Командующего дать ему перед показом ещё пару полётов, а генерал, считая, что натренированность достаточная, не разрешил! Ну и что? В чём вина Командующего? Апакидзе погиб не на пилотаже (на котором можно было бы утверждать, что натренированности мало!), а при заходе на посадку, допустив простейшую, но очень серьёзную ошибку! Да это Апакидзе должен стоять на коленях перед генералом И.Д. Фединым! За то, что сей лётчик-«куда там!» допустил ошибку в пилотировании и загубил совершенно исправный самолёт! За то, что подставил всю военно-морскую авиацию и её Командующего! А если была, по мнению Апакидзе, мала натренированность в пилотаже, так надо было ему не на боевом давать дополнительно «пару полётов», а сажать пилота на спарку и с опытным инструктором провозить его на пилотаж по тому заданию, которое он должен был демонстрировать!
Интересуюсь: видел ли Чечель сам лично это (что командующий Федин стоял перед бабой на коленях)?
Оказалось, ЭТО ему написала сама жена Апакидзе!
ДА ОНА ПРИДУМАЛА ЭТО! ВЫДАЁТ ЖЕЛАЕМОЕ ЗА ДЕЙСТВИТЕЛЬНОЕ! Чтобы снять вину с мужа за свою собственную гибель! И в своих глазах подрасти чуток – генерал стоит перед ней на коленях, целый Командующий авиацией ВМФ России!
В общем, разругались вдрызг с этим Чечелем! У нас же как – если ты не разделяешь чьё-то глупое мнение, значит, (далее следуют эпитеты один хлеще другого)!
Нажмите на изображение для увеличения. 

Название:	hqdefault-1.jpg 
Просмотров:	724 
Размер:	66.9 Кб 
ID:	108021
>> Гибель Т. Апакидзе 17.07.2001 г.

» Вдогонку:

<♠> — Опять пошёл снег. А по небу не скажешь!
— Здесь небо лжёт!
Из худ. к/ф-ма «Лисы Аляски» (к/ст. «Дефа», ГДР, 1964 г.)
<♠> — Ты солгал мне!
— Пусть я президент мужского клуба лжецов, но ты ни в чём мне не уступаешь – возглавляешь женский филиал! Почётная обязанность!
Из америк. худ. сериала «Андромеда»
<♠> — Не хочу больше слушать твоё враньё, видеть, как ты мечешь протеин!
Из худ. к/ф-ма «Любовь в большом городе»
___________________________
1Приведено историком Диогеном Лаэртским (жил в III веке н.э.) в сочинении «Жизнь, учение и мнения прославленных философов») ]]>
Юрий Ф. http://blog.airforce.ru/blogs/6771-yurii-f/809-ruka-d-dh-vola-o-gibeli-lyotchika-t-apakidze-i-popytkah-obelit-ego/
ЗАСЛУЖЕННЫЙ ЛЁТЧИК-ИСПЫТАТЕЛЬ, КОТОРОГО УВАЖАТЬ НЕ ХОЧЕТСЯ! http://blog.airforce.ru/blogs/6771-yurii-f/808-zasluzhennyi-lyotchik-ispytatel-kotorogo-uvazhat-ne-hochetsdh/ Sun, 28 Nov 2021 00:25:15 GMT Канал ТВ «Центральное телевидение», передача 27 ноября 2021 года «Сто вопросов к взрослому». Интервьюируемый передачи, который отвечает на вопросы... Канал ТВ «Центральное телевидение», передача 27 ноября 2021 года «Сто вопросов к взрослому». Интервьюируемый передачи, который отвечает на вопросы подростков – Заслуженный лётчик-испытатель России Герой России Магомед Талбоев.

Нажмите на изображение для увеличения. 

Название:	QIP Shot - Screen 7842.jpg 
Просмотров:	15773 
Размер:	70.5 Кб 
ID:	107528

И что же этот герой поведал молодым ребятам?

Оказывается, когда Советская Армия входила в Афганистан, капитан Талбоев, служивший тогда лётчиком-истребителем в 5 ВА (Одесский ВО), был против этого! И в качестве протеста даже отрастил бороду!

Да на хрена нужен такой офицер, который может и будет выполнять только те приказы командования и своего правительства, с которыми он согласен?! Просто удивляешься, почему командование полка и ВВС не предало суду офицерской чести капитана Талбоева и сраной метлой не изгнало такого «офицера» из армии вообще и из военной авиации в частности!!

Слушаешь дальше и удивляешься ещё больше! Кто же мог подумать! Оказывается, лётчиками-носителями ЯО в Советских ВВС назначали только пилотов-выходцев из крестьян или после интернатов! А парни из рабочих или интеллигенции что, не подходили? А как же я, который никогда не был крестьянским сыном и не воспитывался в интернате, но был в числе тех, кого готовили к ведению боевых действий на самолётах-носителях ЯО!!!??

Какой я хитрый! Ну надо же, обманул все проверки военной контрразведки и пролез в носители, а сам не был крестьянином (ну, кто у нас не знает, что крестьяне – самые надёжные из всех сословий, даже надёжнее тех, кто из рабочего класса!) и имел родителей. (Да всем давно известно: каждый офицер, узнав государственные и военные секреты тут же спешит рассказать их своим родным! А интернатские хотели бы, да не могут – родных у них ну буквально никого!)

Ну бредятина же! Или этот Талбоев на старости лет сбрендил? Или давать интервью подросткам на студии ЦТ, всё-таки надо в трезвом виде! ]]>
Юрий Ф. http://blog.airforce.ru/blogs/6771-yurii-f/808-zasluzhennyi-lyotchik-ispytatel-kotorogo-uvazhat-ne-hochetsdh/
БРЕД СИВОЙ КОБЫЛЫ С ЭКРАНА ТВЦ http://blog.airforce.ru/blogs/6771-yurii-f/807-bred-sivoi-kobyly-s-ekrana-tvc/ Sat, 13 Nov 2021 22:05:50 GMT Во вторник, 9 ноября 2021 года в передаче ТВЦ «Мой герой. Данила Якушев» этот самый «герой» рассказал зрителям полный бред! Что его отец, военный... Во вторник, 9 ноября 2021 года в передаче ТВЦ «Мой герой. Данила Якушев» этот самый «герой» рассказал зрителям полный бред! Что его отец, военный лётчик, якобы в фюзеляже самолёта, когда там запустилась ракета (!!) начал её ловить (!!), поймал (!!), спасая самолёт, прижал ракету к себе (!!), получил ожог живота 1й степени (!!) и, надо думать, героически спас тем самым весь транспортный самолёт и всех, кто находился на борту!

Уж даже я не понял, как он, этот героический папа Данилы выпал из самолёта и с ожогом живота 1й степени оказался в море! (Без парашюта, что ль??) А экипаж подумал, что уже всё! И не стал за ним возвращаться! А отец Данилы выжил!

Нажмите на изображение для увеличения. 

Название:	QIP Shot - Screen 7825.jpg 
Просмотров:	456 
Размер:	88.8 Кб 
ID:	107285

Ну, бред же вам рассказывают с экрана ТВЦ! Ну, ладно, я, Военный лётчик 1го класса, всю жизнь пролетал на истребителях (и в Монголии, и в ЛенВО, и на Дальнем Востоке)! Но, неужели гражданские люди не понимают, что это бредятина??

Самая маленькая ракета, которая есть на вооружении боевой авиации – это 55-мм реактивный снаряд С-5!

Нажмите на изображение для увеличения. 

Название:	S-5M_57_mm.jpg 
Просмотров:	453 
Размер:	133.5 Кб 
ID:	107284

Тактико-технические данные ракеты С-5:
Двигатель – РДТТ
Длина:
- 882 мм (С-5К)
- 822 мм (С-5М)
- 1006 мм (С-5КО)
Длина взрывателя – 155 мм
Диаметр корпуса – 55 мм
Размах стабилизаторов – 232 мм
Масса ракеты:
- 3860 г (С-5М)
- 4500 г (С-5КО)
- 5100 г (С-5К)
Скорость начальная – 37-56 м/с
Скорость максимальная – 673 м/с (С-5М – 675 м/с)
Время самоликвидации (после запуска) – 10-15 сек
Время работы двигателя (для разгона ракеты) – 0,55-0,92 сек


Как эта ракета запустилась внутри самолёта??? Сама, что ль? Или от случайно брошенного окурка? И как можно поймать ракету, которая носилась по фюзеляжу со скоростью около 500 м/сек?? От борта к борту, что ли???? Это что, воздушный шарик?

Ожог живота 1й степени!!! (Без комментариев!)

Отец Данилы выпал из самолёта без парашюта?? (Комментарий! Хорошо, что море оказалось под самолётом!!!)

Ну, бредятина же! Да этого Данилу, артиста театра и кино, надо психиатру показывать! А ведущая им восхищается! Его рассказом, этим бредом!!!!! ]]>
Юрий Ф. http://blog.airforce.ru/blogs/6771-yurii-f/807-bred-sivoi-kobyly-s-ekrana-tvc/
ЛЮБИМЫЙ ПРЕПОДАВАТЕЛЬ (Из дневника курсанта лётного училища) http://blog.airforce.ru/blogs/6771-yurii-f/806-lyubimyi-prepodavatel-iz-dnevnika-kursanta-lyotnogo-uchilischa/ Tue, 05 Oct 2021 18:37:41 GMT ---Цитата--- — Фунцельмана-таки забрали! Фунцельман, Фунцельман! Я ему говорил: не связывайся с чекистами! Вы меня простите, Саша, но с...
— Фунцельмана-таки забрали! Фунцельман, Фунцельман!
Я ему говорил: не связывайся с чекистами! Вы меня простите,
Саша, но с чекистами трудно сдружиться, особенно наводчику.
Даже если он осведомитель их! Они злые от бессонных ночей!
Я вам говорю это как другу моей юности...
Исаак БАБЕЛЬ, «Беня Крик»
Нажмите на изображение для увеличения. 

Название:	Буклет-01.jpg 
Просмотров:	16324 
Размер:	248.2 Кб 
ID:	106579

— Молчок! Кругом враг!
Из худ. к/ф-ма «Крепкий орешек»
— Наслышан, наслышан и о вашей громкой славе, что тот час готов донести на самого себя.
Из худ. к/ф-ма «Филипп Траум»
И снова радиоэлектроника. Практические занятия. Практикум по этому предмету в нашем классном отделении ведёт препод Розин – мужчина семитской внешности, лысенький, с красноватым лицом и такого же цвета носом из-за близко расположенных к поверхности кожи всегда воспалённых капилляров. Чтобы как-то скрыть эту красноту, Розин свой нос слегка припудривает.
Борис Иосифович всё время ходит в гражданском костюме. Но пусть вас это не расслабляет: Розин – подполковник в отставке, отдавший армии более 30 лет!
Курсанты всех выпусков Бориса Иосифовича всегда уважали и всегда любили. Сдавать ему курсовые и лабораторные работы, зачёты и экзамены по радиоэлектронике (или электротехнике) одно удовольствие – никогда не придирается по мелочам. Требует знать лишь то, что будет необходимо будущему лётчику, а не сухую теорию, которую надо знать, допустим, инженеру-радиоэлектронщику.
И ещё! Борис Иосифович ценит юмор! А это среди преподов – большая редкость!

От старшекурсников я слышал и такую историю:
На экзамене Розин спрашивает у совсем заплывшего по билету курсанта:
— Вы готовились по предмету? Знаете вообще, что такое экзамен?
— Экзамен – это беседа двух умных людей, — следует ответ.
— А если один из них дурак? — интересуется Борис Иосифович.
Курсант вздыхает и, посмотрев в окошко, с печальным видом проговорил:
— Тогда второго могут исключить из училища!
Молва говорит, что тот ответ так понравился Розину, что он, заливаясь от смеха, тут же взял зачётку, поставил курсанту «хорошо» и отпустил с миром.
Не знаю, может, байка, а, может, и правда. Во всяком случае, на Бориса Иосифовича это очень похоже!
Нет-нет, двойки он, конечно, ставил, но для этого надо было быть вообще «ни в зуб ногой»! Однако преподаватель Розин Б.И. никогда не был тем самым «дураком», из-за которого курсант мог вылететь из училища.

...Постепенно в молодёжный обиход стало входить определение «голубой» в сексуальном, гомоэротическом плане. И вот, когда у Безноса угнали персональную «Волгу», а потом милиция её нашла, и подполковник поехал за ней в Сочи, Борис Иосифович вместо него проводил у нас лекцию по радиоэлектронике.
Чтобы нам было понятнее, он цветными мелками на доске выводит графики и формулы.
Нарисовал красным мелом, начал рисовать голубым. Вдруг Осипов с заднего ряда тянет:
— Товарищ преподаватель, голубым не видно.
Рука Розина замерла, потом он, не поворачивая голову в аудиторию, проговорил:
— Пусть голубые сядут за первые столы!
Гром нашего смеха покрыл его слова...
Остроумно? Смешно? О, молчите! Ещё не то будет!

Да, на занятия, которые ведёт Розин, курсанты всегда ходят с удовольствием. Говорю вам: этот человек обладает хорошо развитым чувством юмора. Когда он видит, что сухая наука нас утомила, всегда ввернёт какую-нибудь авиационную историю или даже анекдот, на которые он большой мастак. И главное – никогда не повторяется. И когда мы хохочем во всю силу своих курсантских глоток, он тут же шипит:
— Ш-ш-ш-ш! Да что ж вы так громко! Меня же выгонят со службы к чёртовой матери!
Борис Иосифович как-то рассказывал, что был у него коллега-недоброжелатель. Тот всё доносы на него строчил. И даже подслушивал под дверью, когда Розин ведёт занятия, ожидая очередной анекдот. Об отклонении от темы занятий тут же в письменном виде «сигнализировал» по начальству.
— Пока я однажды ударом ноги не распахнул дверь, под которой он стоял! — улыбается наш преподаватель. — Больше он не подслушивал и доносы на меня не писал, так как был уволен по состоянию здоровья! — закончил он под наш общий смех.
Но тучи однажды всё-таки над ним сгустились. Начальник УЛО взял на проверку несколько конспектов курсантов. А один на полях фиксировал все розинские истории и анекдоты.
— Ну, мне и влетело!.. Поэтому, товарищи курсанты, я вас очень прошу: нигде не записывайте наши тайм-ауты!

••>> [Я внял его просьбам. И, таким образом, чудесные истории и анекдоты Бориса Иосифовича так и канули в Лету! Боже, как я теперь об этом жалею! Наши конспекты ведь никто так ни разу и не проверял...] <<••

...На одном из занятий я сидел рядом с Вовчиком Лазебным. Борис Иосифович что-то там щебечет из теории радиолокации и попутно пишет на доске формулы. Наше классное отделение в полнейшей тишине переносит эти формулы в свои конспекты. И вот Розин начал выводить длинню-ю-ющую формулу. Я лично в ожидании, пока вся формула появится на доске (чтобы не заглядывать через голову препода), посмотрел в конспект соседа. А там Лазебный выводит большими красивыми буквами (он всё-таки художник, умеет наводить лоск в надписи): «Надо! Надо!!»
Меня это заинтересовало, что же это такое «надо»? Надо – что?
Вовик выводит дальше: «Надо!!!»
Я уже весь дрожу от нетерпения: узнать, что же ему так хочется?
А Лазебный вдруг вывел: «К чёрту разбомбить Пентагон, ЦРУ и Белый дом!»
Борис Иосифович уже закончил свою формулу. А у меня к Вовке вырывается громким шёпотом возмущённый вскрик:
— Ты что написал, дурак?
Это услышали все! Розин, не оборачиваясь к нам, критически осматривает написанное:
— Да нет, вроде написал всё правильно!
Затем медленно поворачивается к нам:
— А, собственно, о чём речь? Кто это сказал?
Пришлось поднять руку с двумя пальцами над головой и честно признаться:
— Я, Борис Иосифович! Но это не вам, это Лазебному! Он чёрти что пишет в конспекте!
— Тогда ещё раз: на доске написано всё правильно! А то, что вы, Ф-ов, сказали Лазебному, с этим я тоже согласен! — заключает препод.

...Наблюдая за Розиным с первой встречи, я всё время ловил себя на мысли, что он мне кого-то напоминает. Потом вспомнил кого! Уж очень он внешне был похож на легендарного разведчика-нелегала Якова Серебрянского, о котором как-то прочитал в периодике до училища. Там была напечатана и фотография Серебрянского.
А актив у Якова Исааковича Серебрянского велик! 30 лет в разведке! Владение в совершенстве несколькими языками! Создание в 20-30х годах резидентур в Европе, Азии и на Ближнем Востоке, которые успешно работали во время гражданской войны в Испании, до и после начала 2й Мировой войны! Да не просто резидентур, а способных осуществлять силовую разведку! [Так было написано в статье; теперь-то я знаю, что этот термин подразумевает диверсии и террор.] За всё время пребывания на нелегальной работе за границей офицер-разведчик Я.И. Серебрянский не только ни разу не был арестован, но и ни одного раза не попал под подозрение полиций и контрразведок стран пребывания ! Ни одного! Хотя работал очень активно: вербовки, ликвидация наших противников и предателей, закупка и переправка оружия, диверсии. Арестовывался он четыре раза лишь… своими.
Однажды, пока находился под следствием, в камере написал несколько глав к совершенно секретному учебнику по агентурной разведке и диверсиям. По этому учебнику потом училось не одно поколение советских разведчиков. К тому времени Серебрянский имел смертный приговор по подложным обвинениям «за шпионаж против СССР». Но его практические знания оказались востребованными снова, что его и спасло. «Литературная газета» рассказывала, что в решающее время битвы за Москву в 1941 году Сталин поинтересовался у Берии:
«А где у тебя Серебрянский?»
«Как, где? У меня, на Лубянке! В камере смертников! — отвечает нарком НКВД. — Следствие закончено, всё доказано – шпион чистейшей воды! Есть приговор военного трибунала! Сейчас ожидает исполнения смертного приговора!»
Сталин: «Лаврентий, ты что, с ума сошёл? Немедленно освободить!»
И Яков Исаакович из камеры смертников тут же пересел в кабинет начальника одного из отделов, который был назван отделом «Я» («отделом Яши») Управления спецопераций НКГБ, которое тогда возглавлял генерал Судоплатов – ещё одна легендарная личность в разведке. По инициативе Серебрянского, сразу после его освобождения из застенков НКВД и короткого отдыха, зимой 1941 года была организована школа разведчиков («Школа Яши»), которую он и возглавил, где готовились нелегалы высокого ранга и агенты к самым серьёзным заданиям. Да как готовились! Ни один из выпускников «Школы “Я”» за границей никогда не провалился ни во время войны, ни после! За границей супостат никогда так и не узнал, о существовании такой спецшколы на территории СССР и её программе! Увы, как сообщала «Литературка», уже при Хрущёве полковник госбезопасности Яков Серебрянский снова был арестован, на этот раз по «делу Берии». 30 марта 1956 года в 14 часов 25 минут Я.И. Серебрянский умер от сердечного приступа в Бутырской тюрьме во время допроса у следователя военной прокуратуры Цареградского...
За свою разведывательную деятельность (а не «за беспощадную борьбу с врагами народа»!) Яков Серебрянский был награждён двумя орденами Ленина (1936, 1946 гг.), двумя Орденами Боевого Красного знамени (1930, 1945 гг.), двумя знаками «Почётный чекист», многими медалями, именным оружием…
Вот кого мне напомнил своей внешностью один из наших преподавателей по радиоэлектронике подполковник в отставке Розин! О своём открытии я поделился с товарищами по классному отделению. Может, именно благодаря этому, у Бориса Иосифовича появилась своеобразная кличка...

...Как-то мы признались Розину, что на его занятиях интересно.
— У вас, ну, не так сухо, как у подполковника Бензоса!
— Как вы его обозвали? Не Бéзнос, а БеНзóс? Оригинально! Но, как офицер, не могу не быть на стороне коллеги-подполковника!
Я решаюсь приоткрыть наши курсантские тайны:
— Даже есть такая курсантская загадка: «Безрук-Беснос, радиоэлектронику знает. Кто это такой? Догадайтесь с трёх раз!»
Борис Иосифович смеётся вместе с нами.
— А как вы называете меня?.. Ну ладно, не скромничайте!.. Как-как?..
Редкие седоватые брови преподавателя прыгают вверх, почти на лысину:
— Вы что, с ума сошли?! «Шпион Розин»! Боже, но почему именно «шпион»? Вы что, меня за ключом при передаче радиограммы застали? Или я свою шифровку у вас в классном журнале забыл? Да меня только за такую кличку тот же час арестовать должны! — он посмотрел в окно: — Господи, зачем я у вас об этом только поинтересовался? Жил бы сейчас спокойно! А теперь у меня сегодня ночью будет сразу два сердечных приступа!
Борис Иосифович говорит всё это с серьёзным выражением лица. Мы же покатываемся со смеху от каждой его фразы.
— Ну, надо же – «шпион»! Да случись сейчас война, я ж в Особом отделе тут же умру под пытками! Вы же видели, какие там костоломы! Но я ведь ничего такого не знаю, а они будут думать, что я из себя героя корчу! Не хочу к ним! Что вы, я ещё так молод! Немедленно поменяйте мне кличку! — Борис Иосифович даже топнул ногой. — Назовите как-нибудь ласково! Ну, я не знаю, «Растратчик Розин», «Взяточник Розин», «Ворюга»... Придумайте что-нибудь менее страшное, чем то, что есть теперь!
И только потом, отсмеявшись, начали заниматься...

••>> [Надо сказать, в те времена отпустить что-либо шутливое в сторону особистов, тем более на лекции у курсантов, было чревато. Не арестом, конечно, как в 20-50 гг., но определёнными последствиями. (Увольнением, например.) Поэтому для подобных шуток тоже надо было иметь известную смелость! Но неудивительно, что на Розина ни один из «помощников» ни разу не донёс – так его все уважали и любили! Совсем неудивительно!] <<••

Во время перерыва я подошёл к Розину и рассказал о Якове Серебрянском, на которого он оказался так похож. Борис Иосифович выслушал внимательно, потом серьёзно проговорил:
— Это интересная информация! — И тут же перешёл на шутливый тон: — Фух! А я уж думал, что провалился!..

...В другой раз Борис Иосифович заходит в аудиторию. Поздоровался. Вгляделся в нас, усаживающихся за столы.
— Чего вы так редко расселись! Садитесь плотнее – материал будет лучше усваиваться! — и к Осипову, сидящему в одиночестве за последним столом: — Товарищ старший сержант! Пересядьте ближе! Во-он, за тот стол к этому курсанту! — показывает на свободный стул рядом с Гарагой.
Однако Розин не знал, что там должен сидеть ст. сержант Сидоренко, который припоздал из буфета. На стуле лежит лишь полевая сумка Сидоренко, которую преподаватель со своего места лицезреть не может. Борис Иосифович видит только незанятый стул.
— Да там сидят, — своим монотонным голосом отказывается Осипов, имея в виду опаздывающего Сидоренко.
— Какой, «сидят»? Никто там не сидит! Скоренько пересаживайтесь!— настаивает Розин.
— Да там сидят.
— Не морочьте мне голову! Пусто ведь! Садитесь ближе!
— Да там сидят, — канючит Осипов.
— Никого там нет! Пересаживайтесь, говорю!
— Да там сидят.
Борис Иосифович смотрит удивлённо, видя рядом с Гарагой лишь пустое место. Обращается ко всем нам:
— Товарищи, что этот тип от меня хочет?
Осипов своё:
— Да там сидят.
Мы попадали на столы, за животы держимся! Розин – к Осипову:
— Ну, сядьте ему на голову, чёрт побери!
Новый взрыв нашего смеха, мы разве что по полу не катаемся! Серьёзными в классе остаются только двое: преподаватель и Осипов.
Тут появляется опоздавший Сидоренко. Испросив разрешение, проходит через всю аудиторию и садится на своё место рядом с Гарагой. До преподавателя доходит.
— А! Вы опоздавшего имели в виду? Так бы и говорили! С вами, Осипов, не соскучишься! Чуть не свихнулся, честное слово! Смотрю: никого нет, а он мне говорит, что там кто-то сидит! Я уж грешным делом подумал, что кому-то из нас двоих уже пора к психиатру! Странно, но мне казалось, что я точно знал, кому именно! И я абсолютно был уверен, что не мне!..

...Или вот сегодняшнее занятие.
— Встать! Смирно!
— Вольно! Садитесь! Здравствуйте! — не дослушав доклада дежурного, разрешает преподаватель.
Повёл носом.
— Надышали, и за перерыв не проветрили! Откройте форточки!
Мы, было, запротестовали, мол, зима, холодно и гриппозная бацилла «А2» гуляет на улице!
— А ну тихо! Не то окна пооткрываем!
Идя навстречу пожеланиям преподавателя, форточки приоткрыли, правда, чуть-чуть.
В это время Борис Иосифович обращает внимание на Вовика Лазебного, который, глядя в маленькое зеркальце, давил себе некстати вскочивший на носу прыщик. Розин, взглядом указывая на Лазебного, сидящего за задним столом, усмехается и тут же цитирует Ивана Андреевича Крылова:
— «Мартышка в зеркале, увидев облик свой...»
Все обернулись на Лазебного и засмеялись. Тот, покраснев от повышенного внимания к своей персоне, ни на кого не глядя, прячет зеркальце в карман. И Вовик этот выпад против себя запомнил!
А преподаватель решил продолжить воспитательный разговор о гриппе и здоровье:
— Надо, товарищи курсанты, закаляться! — Борис Иосифович потрогал свой большой семитский шнобель. — Вот возьмите меня! Бывает, грипп на кафедре всех перекосит и дóма тоже, а мне хоть бы что!
Вовик Лазебный тут же решил свести свои недавние «счёты» с преподом, который, получается, из-за зеркальца посмеялся над ним. И поэтому изрекает тихо, но довольно отчётливо и так, что слышно всем, включая преподавателя:
— Между прочим, гриппом и простудными заболеваниями не болеют только алкоголики!
— Да-да! — усмехнувшись, кивает Розин. И тут же спохватывается: — Я тебе дам, «алкоголик»! — Под смех класса продолжает: — Я если за свою жизнь и выпил литров пять водки...
— Ага! На каждый зуб! — безжалостно добивает Вовик.
Мы все покатываемся от хохота! Борис Иосифович раскатисто смеётся вместе с нами – юмор он уважает не только свой.
— Ладно, ладно! «На каждый зуб»... Вы бы меньше пили и столько, сколько я, – отчислений не было бы у вас по дисциплине!.. Вернёмся к нашим быкам! Начинаем практическое занятие… Кто ответит на мой вопрос, получит «пять»...
— …пèндалей! — вдруг неожиданно даже для себя негромко добавляю я.
Само вырвалось! Но в наступившей заминке это было услышано всеми. И через секунду в аудитории снова грянул взрыв нашего громкого и раскатистого смеха. Даже Розин не выдержал и раскатисто засмеялся.
Откинувшись на спинку стула и смеясь, он произнёс:
— От вас, товарищ Ф-ов, таких жаргонных словечек я не ожидал!..
— Борис Иосифович, а я что, не от мира сего?
— От сего, от сего! Но с вашим воспитанием и вашей интеллигентностью… Хорошо! Давайте займёмся предметом!..
…Вот такой это человек – Борис Иосифович Розин!

:cool: » Вдогонку:

Самый непобедимый человек – это тот, кому не страшно быть глупым.
Василий КЛЮЧЕВСКИЙ
Счастье на стороне того, кто доволен.
АРИСТОТЕЛЬ
Живите так, чтобы вам не было стыдно продать домашнего попугая главной сплетнице города.
Уилл РОДЖЕРС
]]>
Юрий Ф. http://blog.airforce.ru/blogs/6771-yurii-f/806-lyubimyi-prepodavatel-iz-dnevnika-kursanta-lyotnogo-uchilischa/
ИНФОРМАТОР (Записки РП) http://blog.airforce.ru/blogs/6771-yurii-f/805-informator-zapiski-rp/ Mon, 27 Sep 2021 11:32:09 GMT ---Цитата--- — Сначала намечались торжества, потом аресты. Затем решили совместить!.. Из худ. к/ф-ма «Тот самый Мюнхгаузен» ---Конец цитаты---...
— Сначала намечались торжества, потом аресты. Затем решили совместить!..
Из худ. к/ф-ма «Тот самый Мюнхгаузен»
От тебя ж – один бедлам,
Стыд царю, конфуз послам!
Я давно антиресуюсь,
Ты не засланная к нам?..
Леонид ФИЛАТОВ, «Про Федота-стрельца...»
Нажмите на изображение для увеличения. 

Название:	cdbffd.jpg 
Просмотров:	17002 
Размер:	59.9 Кб 
ID:	106510

...Иногда «помощники» особистов сами подставляются. Из-за своей усердности. И желания давать своим кураторам наиболее полную информацию – надо же показать свои всезнание, незаменимость, усердность.
Проиллюстрируем на примере.
Класс. В полётах на завтра не участвую. Достаю привезённую из отпуска книгу и углубляюсь в чтение. Начальник ЦРП подполковник Лисковой (кстати, сам любитель хорошей книги) интересуется:
— Что читаем?
— Владимира Буковского, «И возвращается ветер».
Владимир Буковский был ярым антисоветчиком, которого в своё время лишили советского гражданства и выслали из страны. А за окном был 1991 год. Только-только начали публиковать то, что ещё недавно запрещалось. Вот и я в отпуске, заметив книгу Буковского, приобрёл её: интересно всё-таки, что он там такого запрещённого пишет...
Лисковой не ленится встать, с заинтересованным лицом подойти ко мне и открыть читаемую мной книгу... на титульном листе. Автора он знал от меня, название книги тоже, его интересовало лишь одно: где издавалась эта цидулина, которую где-то достал его подчинённый, тоже, кстати, подполковник – в США, Англии или ещё где? Где?? «Туда» же надо давать исчерпывающую информацию!..
Выяснив желаемое, начальник ЦРП спешно выходит из класса. Через полминуты вслед выхожу и я.
Особенность нашего коридора в том, что он без окон и потому всегда находится в полумраке. А вот остальная часть штаба хорошо освещена. Поэтому когда Лисковой обернулся назад, чтобы посмотреть, не видит ли кто его, меня он не замечает, а я его вижу хорошо. И он, думая, что тылы чисты, тут же юркнул в кабинет особиста...
Минут через пять сперва появляется офицер особого отдела и, убедившись, что коридор пуст, выпускает из кабинета Николая-свет-Ивановича. Тут же из полумрака появляюсь я. Мы идём навстречу друг другу и потому я могу хорошо видеть лицо своего начальника. Губы у него чуть растянуты в улыбке. Однако Лисковой мне в глаза не смотрит, но вид у него человека, выполнившего свой долг до конца...

» Вдогонку:

<•> — Зачем вы это делаете, Юки?
— Что именно, Рихард? Вы спрашиваете, зачем я пригласила вас к себе?
— Нет! Почему вы – шпионка? Не надо пугаться этого слова! Вы знаете, что такое «шпион»?
— Да. Шпион – это изменник!
— О, нет! Вы ошибаетесь! Это борец! После войны нужно лет двадцать, чтобы осознать ошибки; лет сто, чтобы понять, что произошло; и целая река, чтобы написать историю. Но шпион, настоящий разведчик распутывает нити заговора, знает многое и может спасти миллионы людей.
— Зачем вы мне это говорите?
— Потому что вы – только начинающая шпионка! А я люблю баронессу Сакураи, её гордость, её нежность. Не губите этого! Не становитесь маленьким ничтожным агентом, которых так много около Фудзимори, Майзингера, и около других тоже! Юкки, остановитесь, пока не поздно! Прошу!
Из худ. к/ф-ма Ива Чампи «Кто вы, доктор Зорге?»
(Франция-Италия-Япония, 1961 г.)
<•> Если четыре друга соберутся вечером «расписать пульку», то наутро в НКВД будет пять доносов. Пятый – от соседа, подслушавшего всё под дверью.
Полковник ГБ Рудольф Иванович АБЕЛЬ
<•> Человечество больше всего любит чужие тайны.
Юлиан СЕМЁНОВ, «Семнадцать мгновений весны»
<•> Бабель был вхож в дом наркома НКВД Ежова, хорошо знал его жену. И вот как-то Бабель спросил у Ежова:
— Как уцелеть, если попадёшь в ваше учреждение?
Ежов ему ответил:
— Отрицайте всё! Тогда мы ничего не сможем сделать!
Фазиль ИСКАНДЕР (из воспоминаний об Исааке Бабеле)
]]>
Юрий Ф. http://blog.airforce.ru/blogs/6771-yurii-f/805-informator-zapiski-rp/
ОСОБИСТ (Записки РП) http://blog.airforce.ru/blogs/6771-yurii-f/804-osobist-zapiski-rp/ Sat, 18 Sep 2021 15:45:17 GMT ---Цитата--- — На всех московских есть особый отпечаток. Александр Сергеевич ГРИБОЕДОВ, «Горе от ума» ---Конец цитаты--- Однажды...
— На всех московских есть особый отпечаток.
Александр Сергеевич ГРИБОЕДОВ, «Горе от ума»
Однажды руковожу полётами. Смена заканчивается через восемь минут, в 2 часа ночи. На кругу – три самолёта, заходящих на посадку.
Тут звонок. Снимаю трубку, нажимаю клавишу концентратора. Представляюсь. Он:
— Майор Стрелков! Юрий Игоревич, как прошла смена? Предпосылки [к лётному происшествию] есть?
А я только прибыл в этот гарнизон по замене, только приступил к руководствам, всех в гарнизоне и в Одессе ещё не знаю.
— Смена? В общем-то...
Я подумал, что это звонит кто-то из Одессы, с КП ВВС округа. Чёрт побери! И меня уже все знают, даже по имени и отчеству!

Нажмите на изображение для увеличения. 

Название:	QIP Shot - Screen 7753.jpg 
Просмотров:	353 
Размер:	95.4 Кб 
ID:	106400


Но тут из осторожности интересуюсь:
— Товарищ майор, а вы кто?
— Я – начальник особого отдела гарнизона!
Я усмехнулся:
— Ну, насколько мне известно, особые отделы начинаются с Воздушных армий. А вы, как я понял – старший оперуполномоченный особого отдела в нашем гарнизоне! Это во-первых. Во-вторых, предпосылки определяет не РП, а командир полка, звоните ему. А в-третьих, я вообще не понимаю, какое отношение военная контрразведка имеет к предпосылкам к лётному происшествию! А теперь извините, у меня к дальнему подходит самолёт, мне надо заниматься его посадкой.
И отключился.

Ровно в два ночи снова звонок.
— Майор Стрелков! А сейчас предпосылки за смену есть?
— Товарищ майор, я же вам сказал: РП предпосылки не определяет (в соответствии с приказом Главкома ВВС). Он лишь фиксирует в журнале недостатки в организации или обеспечении полётов и ошибки лётного состава. А определить что-то из того предпосылкой к лётному происшествию или нет – это право командира полка, по этому вопросу обращайтесь к нему!
— Товарищ подполковник! — на том конце провода явно начали раздражаться. — Если вы не понимаете, какое отношение имеет особый отдел к предпосылкам к лётному происшествию, я жду вас завтра у себя в кабинете в 9 часов!
— Товарищ майор! На основании Наставления по производству полётов, завтра в 9 часов я буду отдыхать после этой ночной смены и перед следующей ночной сменой! Иначе без этого полноценного отдыха медицина не допустит меня руководить полётами на другой лётный день-ночь! Это первое!
— А когда вы сможете?
— Никогда. Второе. Если вы хотите меня допросить, вызывайте повесткой! На всякий случай напоминаю вам: в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом, повестку вы можете мне вручить только при наличии юридических оснований – после возбуждения уголовного дела, по которому, привлекаюсь как свидетель, потерпевший, подозреваемый или обвиняемый. А теперь извините, мне надо идти на разбор!
Практически говорить дальше было не о чем и я положил трубку.

На разборе в числе других недостатков по лётной смене и ошибок лётчиков при взлёте и на посадке я доложил и об этом случае, сказав, что подобные звонки отвлекают от руководства полётами и вообще обращение не по адресу!
Заместитель командующего ВВС округа – командиру полка:
— Это вы его распустили здесь! Чего особист звонит РП?! И чего он принимает пищу в командирском зале? Офицер особого отдела имеет право питаться бесплатно в лётной столовой за государственный счёт по нормам питания лётного состава!??? Он вообще на довольствии состоит???!!
Я доложу об этом командующему!
И всё! Как рукой сняло! Больше оперуполномоченный ОО мне не звонил.
А через месяц у нас уже был другой особист!..

» Вдогонку:

— Ученье – вот чума, учёность – вот причина,
Что нынче пуще, чем когда,
Безумных развелось людей, и дел, и мнений.
Александр Сергеевич ГРИБОЕДОВ, «Горе от ума» ]]>
Юрий Ф. http://blog.airforce.ru/blogs/6771-yurii-f/804-osobist-zapiski-rp/
БУДУЩЕЕ – ЗАВТРА! http://blog.airforce.ru/blogs/6771-yurii-f/803-budushee-zavtra/ Sat, 28 Aug 2021 19:03:29 GMT *Мне сейчас пришло в голову, что будущие лётные книжки лётчиков и курсантов будут в электронном виде! Лётчики их даже вести не будут! Всё будет... Мне сейчас пришло в голову, что будущие лётные книжки лётчиков и курсантов будут в электронном виде! Лётчики их даже вести не будут! Всё будет делаться компьютером автоматически.

Нажмите на изображение для увеличения. 

Название:	QIP Shot - Screen 7748.jpg 
Просмотров:	2942 
Размер:	676.9 Кб 
ID:	106062

>> На фото переведенная в электронный вид лётная книжка курсанта.
(День недели - в зависимости от даты; подсчёт кол-ва полётов, налёт по годам за курс - всё автоматически по мере заполнения; полёты и налёт за лётную смену по данному упражнению – всё считает компьютер. И даже количество лётных смен - ячейки таблицы В4-В7...)

Не забывай прошлого, мирись с настоящим и не бойся будущего.
Из записных книжек офицера
Смотрите!
Взлетает самолёт.
Хронометражист в электронном журнале хронометража ставит: позывной (тут же выскакивает фамилия), № упражнения, бортовой номер. Автоматически появляется время с точностью до секунд. Потом хронометражист только отмечает посадку этого самолёта, автоматом вычисляется время полёта.
В электронной лётной книжке данного лётчика в полковом компьютере в ту же секунду фиксируется дата полёта, тип самолёта, в какой кабине выполнял полёт (с какого сидения), номер, название (содержание – для курсантов) упражнения, количество полётов за это число по этому заданию, время (часы, минуты, секунды). Шторка – если предусмотрено в задании и соответствует метео, в облаках, за облаками, при ограниченной видимости, заходы и посадки с использованием посадочных систем (из них – при минимуме погоды) – всё вычисляет и проставляет компьютер в зависимости от упражнения и метеоусловий. Максимальная и минимальная высоты, в стратосфере – берётся из офиса Группы ОК – там свой компьютер, который выдаёт такие данные на полковой.
Да в принципе даже хронометражист уже будет не нужен! Метеоусловия у себя на компьютере проставляет дежурный синоптик; РП даёт команду на запуск двигателей, коснулся пальцем значка в электронной плановой таблице – значок полёта получил заливку жёлтым цветом; взлетел – РП касается этого же значка, заливка уже голубая; после посадки – зелёная. А эти касания отражаются в полковом компьютере, в хронометраже за лётную смену как фамилия лётчика, № упражнения, № борта, время взлёта и время посадки, налёт и пр. Что соответственно становится данными в электронной лётной книжке пилота.
Не надо хранить плёнки ОК - всё подшито к лётной книжке данного лётчика, может быть истребовано и открыто в любой момент. И будет храниться ВСЕГДА, поэтому нарушать полётные задания нельзя! Да и любое нарушение выявит компьютер Группы ОК и поднимет хай!
То же самое, для техников и инженеров самолёта! Не надо будет вести формуляр летательного аппарата – налёт ведётся в электронных формулярах, только произведенные замены приборов заносятся в компьютер, а все регламентные работы специалисты ТЭЧ полка и авиаремонтные предприятия вносят в свои компьютеры, что автоматически становится записями в формуляре самолёта.
Автоматически у каждого лётчика в его электронной лётной книжке ведётся подсчёт за месяц (по типам – за день, за ночь и всего; инструкторский – за день, за ночь и всего; месячный итог – за день, за ночь и всего). Тоже самое за год! Тоже самое ВСЕГО для данного пилота! Не надо лётчикам каждый раз в конце месяца (а потом и года) сидеть со счётами и всё пересчитывать, потому что что-то не совпадает! В полку – своя сводная таблица по тем же параметрам!
Подтверждение класса, набор всех данных даже начфин может проверить. И будет проверять, нажав кнопку - «Кто не подтвердил класс?»
Расписать проверку? Запросто. Командир звена, комэск или командир полка или его замы на своём компьютере открывают соответствующую странницу, заполняют фамилию, № упражнения, проставляют оценки. Сохранение - и проверка подшивается в лётную книжку лётчика. Допуски - то же самое!
Вы скажите: начнутся злоупотребления - через компьютерщиков можно что-то потом изменить! Ничего не начнётся! Все сохранённые данные, все расписанные проверки и допуски, характеристики в электронном личном деле офицера автоматом переносятся на компьютеры в дивизию и Воздушную армию, может, даже в ВВС - менять что-то в полку бесполезно! В полку изменить что-то можно, в вышестоящих компьютерах - нет!
При переводе в другую часть электронная лётная книжка и электронное личное дело полка и дивизии проверяются компьютером Воздушной армии. При несовпадении хоть в чём-то - сигнал тревоги на экране!
Да и зачем проверять? Господи! Как всё просто! В новом полку копия электронного личного дела любого офицера, электронной лётной книжки любого лётчика, электронной медицинской книжки служивого не пересылается из того полка, а создаются как полковая копия из компьютера ВА или даже ВВС! А в том полку - удаляется из оборота в полковой электронный Архив.
И всё! Сколько будет сохранено сил! Говорю вам: лётчики вообще не будут вести свои лётные книжки! Каждый лётчик может на компьютере своего рабочего места, введя свой пароль, открыть свою электронную лётную книжку и посмотреть что угодно - налёт, выполнение задач подготовки и сдачи (подготовки) на класс! По своему паролю электронную лётную книжку подчинённых может смотреть его командир звена, заместитель командира АЭ, комэск и выше!
Полётных листов тоже не будет. В принципе они будут и не нужны. Диспетчерская служба (при перелётах) о взлётах и посадках будет отмечать (докладывать) по кэмпу. Записи будут появляться в электронных лётных книжках лётчиков автоматом и отмечаться в диспетчерских кэмпах своего полка. И командир всегда будет знать, где находятся лётчики без поиска их по телефону.
Прелесть! Что ещё нужно для полного счастья?!

:rolleyes:» Вдогонку

••>> Мы будущее не предсказываем, мы его предотвращаем.
Рей БРЕДБЕРИ
••>> Сердце в будущем живёт;
Настоящее уныло:
Всё мгновенно, всё пройдёт;
Что пройдёт, то будет мило.
Александр Сергеевич ПУШКИН
]]>
Юрий Ф. http://blog.airforce.ru/blogs/6771-yurii-f/803-budushee-zavtra/
РОЗЫГРЫШ. Из дневника курсанта лётного училища http://blog.airforce.ru/blogs/6771-yurii-f/802-rozygrysh-iz-dnevnika-kursanta-lyotnogo-uchilischa/ Mon, 23 Aug 2021 06:42:52 GMT ...Пока рулю, Торшин освободился в задней кабине от подвесной парашютной системы. Разгерметизировал и сдвинул назад свой фонарь. Пахнуло свежестью. ... ...Пока рулю, Торшин освободился в задней кабине от подвесной парашютной системы. Разгерметизировал и сдвинул назад свой фонарь. Пахнуло свежестью.
Зарулили.
— Как матчасть? — спрашивает техник Саня, всматриваясь в мои довольные глаза.
— Твоими стараниями, Сашок!
От щелчка по носу пытаюсь увернуться. Но Саша точнее!
— Чертёнок!
Нажмите на изображение для увеличения. 

Название:	01-El.jpg 
Просмотров:	306 
Размер:	29.0 Кб 
ID:	105930

Покидаю кабину, расписался в журнале техника и подхожу к Бате с докладом:
— Товарищ старший лейтенант...
— Ну, всё понятно? Неясности есть? Перегрузка должна быть оптимальной! Главное на петле и полупетле – правильно закрутить самолёт! Перетянешь перегрузку – выйдешь на закритические углы, самолёт задрожит и потеряешь скорость в верхней точке! Не дотянешь – траектория станет высокой, и тоже потеряешь вверху скорость. Поэтому максимальная перегрузка 4,5-5 единиц создаётся на третьей секунде! И за скоростью следи! Вышел в верхней точке на скорости ниже 200 – позже прибери обороты и позже начинай подкручивать самолёт, опустив капот ниже горизонта! На полупетле упала скорость меньше заданной перед выполнением полубочки – пройди чуток горизонт, увеличил скорость, потом выполняй, чтобы выйти в горполёт!
— Понял, товарищ старший лейтенант!
— Но для второго контрольного полёта у тебя выходит неплохо!
Знал бы он, сколько раз я мысленно этот пилотаж выполнял!
— Только не зазнавайся!
— А чего тут зазнаваться? Чем? Я что, хвастаться пойду сейчас, товарищ старший лейтенант? Это между нами и останется!
— Хорошо! Давай, помоги с подготовкой самолёта к вылету!
— Так, вы же с Самойленко летите на 76м!
— А! Точно!
А тут подходит и Витька:
— Товарищ старший лейтенант! Курсант Самойленко к полёту готов!
— Ну, пошли! Самолёт там как?
— Готов!
Я оборачиваюсь на Сашу Кириллова.
— Иди-иди! У меня Олег-механик есть! — махнул он рукой.
И мы все направляемся к 76му борту. Торшин впереди, мы с Витей поотстали.
— Бл*дь, не обосраться бы опять от этого ППК на пилотаже! — лыбется Самойленко.
— Что, ты считаешь, что камера противоперегрузочного костюма сильно давит на живот? — интересуюсь.
— Ага! Спасу нет!
— Вить, ё* твою! Переведи головку АД-5 на минимум! И не будет такого сильного давления!
— А где там на минимум переводить?
— Курсант Самойленко! — строго выговариваю я. — На занятиях у майора Усенко по конструкции и эксплуатации Л-29 надо было изучать оборудование передней кабины, а не, как говорит Хадеев, о п*зде думать! Да и сейчас пора бы всё это знать! Куда ты ППК подключаешь? Там и головка регулятора! Двоечник!
— А! Точно!
— А мне, к примеру, нравится, как ППК по максимуму обжимает! Так хорошо возбуждает! Перегрузка в четыре единицы – ещё куда ни шло, а вот перегрузка пять... и пять с половиной... Блеск! От этих ощущений я просто кончаю!
Витька покосился на меня:
— Серьёзно, что ли?
Решение приходит мгновенно!
— Конечно! А ты что – нет? Я с Хадеевым на петле уже пару раз кончил! И он в нашем полёте тоже! Да и сейчас с Батей! Перед пилотажем все лётчики и курсанты презики на половые члены надевают, которые доктор выдаёт на медосмотре! Для гигиены! Чтобы любрификатом... — я вижу расширенные от ужаса органы зрения Сэма, — ...эякулятом... м-м-м... ну, спермой, кончей... — взору одноэкипажника возвращается осмысленное состояние, — ...своё бельё не осквернять. Ты чо, не берёшь у него, что ли? На петле Нестерова и полупетле у всех встаёт как штык!
Витька даже останавливается и округляет на меня глаза.
— Правда?
— Самойленко! Долго тебя ждать? — послышался Батин окрик.
Инструктор уже садится в кабину.
— Давай! Иди, летай! — И смеюсь: — Газетку в полёт подтереться взял?
— Да иди ты!
И Сэм бегом устремляется к самолёту.
— На минимум АД-5 переставь, горе ты моё! — сквозь смех напоминаю я.
— Ага!
<<•>•••<•>>

В лётном домике с Вовкой Журавлёвым вымыли руки и направились в столовую на стартовый завтрак. За столиком каждый думал о своём.
Подкрепились. Затем потянулись на стоянку. Как раз 76й борт зарулил.
Из кабины вылез Витя Самойленко. Кажется, не обоср*лся на петле! Получил от Торшина замечания по пилотажу и хороших п*здюлей за финтифанты на посадке. А потом, пока инструктор бегал в столовую, мы вместе подготовили борт к вылету Журавля...
— А знаешь, — подошёл ко мне Сэм. — Когда АД-5 стоит в положение «минимум», лучше!
— С тебя шоколадка! Пользуйся! И помни мою доброту, засранец! — улыбаюсь ему в ответ. — А за гандонами когда к врачу пойдёшь? Смотри, а то он все раздаст!
<<•>•••<•>>

— Поздравляю тебя, Шарик, ты – балбес!
Из мультфильма «Трое из Простоквашино»
...Вместе с нашими сижу под навесом, вяло переговариваемся. Конечно, о полётах, о пилотаже. Ну и о бабах немного тоже...
Тут из лётного домика выпархивает побледневший Витька Самойленко и орёт:
— Ф-ов! Убью гада! — и бегом ко мне.
Эх, я подскакиваю со скамьи и забегаю за наших, ну так, чтобы стол мешал Сэму осуществить его грозные намерения в отношении моей персоны. Но одноэкипажник с дикими глазами устремляется в погоню за мной! И мы начинаем носиться вокруг стола то в одну, то в другую сторону.
— Помогите! Убивают! — делано верещу я. — Вы только гляньте на его глаза! Это же взор убийцы! Товарищи курсанты! Не дайте свершиться непоправимому! Он же загубит меня – по-настоящему хорошего человека!
— Хорошего? Хорошего?! — кричит Витька. — Стой, каркалыга!
— Витюля! В чём дело? Объясни толком, родимый! Что происходит? Обидно ведь будет – погибну, так и не узнав, за что! — не даю я к себе приблизиться, прикрываясь сидящими за столом.
— Презики?!. Перед пилотажем?!. Все на х*и натягивают?!. Их доктор выдаёт?!. — орёт Самойленко. — Доктор сейчас выдаст тебе заключение о твоей смерти, сукин кот!
Я со всех ног несусь от Сэма и попутно заливаюсь смехом:
— Други мои! Вы посмотрите на него! Это какой-то сексуальный маньяк! Какие-то презики! Чьи-то х*и! Неведомый доктор! Витюля, у тебя что, бабы давно не было? Сходи, подрочи и всё пройдёт! Ну там, я не знаю, у врача попроси успокоительного! Или вечером сгоняем в Кручу, подкатим к какой-нибудь молодухе! Я за тебя замолвлю словечко, она даст! Честное слово! Ну нельзя же, чтобы от недостатка еб*ли пропал такой замечательный парень!
Сидящие корчатся от смеха.
Наконец, видя, что меня не догнать, Самойленко, запыхавшись, усаживается за стол между раздвинувшимися нашими. Я с противоположной стороны, стоя, наклонившись из-за спины Вовки Румана, упёр локоть в стол, а на ладошку положил подбородок, демонстрируя всё внимание, с которым готов выслушать драматическую историю своего разгневанного товарища по экипажу. А тот, со злостью посматривая на меня, начинает повествовать, как я ему навешал лапшу на уши, что у всех на пилотаже стоит, что от перегрузки на петле Нестерова все в полёте кончают, а доктор инструкторам и курсантам с утречка на медосмотре, якобы, выдаёт презервативы, ну, для гигиены, чтобы трусы малафьёй не испачкать.
Наши все покатываются от хохота.
— Этот же гад, — кивок в мою сторону, — никогда не врёт! Я ему, как последнее чмо, и поверил!
— Ну и?.. — вытирая от смеха глаза, спрашивает Саня Баландин.
— Ну и!.. Сволота! — гневный взгляд в мою сторону. — Захожу к Девятко! Говорю, что не брал у него утром презики! Начмед полка: «Что за презики?» — новый взрыв нашего регота. — Я, чувствуя, что он хочет зажать мои «резинки» для себя и не дать мне, уверенно заявляю: «Ну, гандоны! Чтобы перед пилотажем надевать на писю, дабы не осквернить ебификатором... или как его?.. В общем, не спустить в трусы от перегрузки на петле Нестерова! Для гигиены!» А он стоит, смотрит на меня, как на дурака, хлопает глазами и говорит: «Самойленко! Во-первых, не пися, а половой член. А во-вторых... Я никак не пойму! Как связаны между собой пилотаж и презервативы?! Ты что, болен? Тебя к психиатру направить на консультацию? Ну-ка присядь!»
Наши все попадали от смеха на стол, в живую представляя себе удивление медицины и этот диалог. Я тоже где-то под лавкой валяюсь, от хохота держась за живот. А Витька продолжает:
— Тут до меня доходит! Пришлось ему путано рассказать то, что мне эта сволочь Ф-ов навинтил на мозг... Ну, чтобы майор от полётов меня не отстранил и в психиатрию не направил!
Сэм замахивается на меня. Но я готов и к такому развитию события, отскакиваю от стола на приличное расстояние.
— Так этот эскулап как конь реготать начал! Что меня и спасло от жёлтого дома! — Самойленко оборачивается к лётному домику. — Вон! Сюда слыхать!
Мы прислушались. Со стороны окна докторского кабинета доносился дивный хохот. Что вызвало новый взрыв нашего веселья.
— По-моему, доктору надо самому вызывать психиатра! Представляете, к нему в кабинет сейчас войдёт командир полка! — говорит Шурко.
Я добавляю:
— Картинка ещё та: в кабинете, кроме врача, никого нет, а Девятко сам с собой хохочет!
— Начмед свихнулся! Курсанты довели! — сквозь смех добавляет Ярёменко.
Кажется, наш хохот раздаётся на весь аэродром.
— Альфред! Пришибу гандибобера! — грозит мне Витюля. — Я же весь контрольный полёт с Батей только и думал о том, почему у меня от перегрузки не встаёт, «как у всех»! Ни черта не усвоил на пилотаже! И на посадке грохнул Эл о континент!

:wink: » Вдогонку:

••>> — О! Вы обрели чувство юмора, доктор! Или мне показалось?
Из америк. худ. к/ф-ма «Шерлок Холмс»
••>> — Мартин, ты не понимаешь шуток, даже если они кусают тебя за ж*пу! Ты слишком серьёзен.
Из франко-англ.-испанск. худ. к/ф-ма «Убийства в Оксфорде»
••>> — Это, я вам скажу, не Одесса – юмор начисто отсутствует у людей!
Из худ. телесериала «Небо в огне»
]]>
Юрий Ф. http://blog.airforce.ru/blogs/6771-yurii-f/802-rozygrysh-iz-dnevnika-kursanta-lyotnogo-uchilischa/
ДОПУСК НА СЛОЖНЫЙ ПИЛОТАЖ http://blog.airforce.ru/blogs/6771-yurii-f/801-dopusk-na-slozhnyi-pilotazh/ Fri, 20 Aug 2021 11:34:31 GMT ИЗ ДНЕВНИКА КУРСАНТА ЛЁТНОГО УЧИЛИЩА

Эпизод \\\\[118й]////

23 августа 1972 г. (среда)

Мы часто видим то, что не нужно бы видеть,
и абсолютно не замечаем того, на что стоило бы
обратить внимание.
МЕЙДЗИН (Алексей ГУСАРОВ)

На небе – ни облачка. А вот видимость ожидает быть лучше. Так по прогнозу. В Подмосковье пылают торфяники. Дым от пожарищ доходит уже до Полтавской области.
Сегодня мне запланированы две контрольные зоны на выпуск в самостоятельный полёт на сложный пилотаж: одна – с командиром звена, другая – комэской.
Нажмите на изображение для увеличения. 

Название:	2870663098.jpg 
Просмотров:	229 
Размер:	50.3 Кб 
ID:	105876

Господи! А давно ли меня выпускал Мельников в первый вообще полёт? Мой первый в жизни самостоятельный полёт по кругу... Такое впечатление, что это было в прошлой жизни!
Садясь в кабину, тщательно поправляю противоперегрузочный костюм, а головку АД-5 после Самойченко перевожу в положение «максимум». Меня это уже засасывает, как наркотик!
И полетели с Хотеевым. Ничего необычного. Всё те же глубокие виражи, великолепные бочки. И возбуждающие меня вертикальные комплексы. Отлетал с ним, и снова в зоне ко мне претензий не было, по СПУ кэзэ на связь даже не выходил. А вот на посадке я почему-то подвзмыл. И чего я хватанул так несоразмерно ручку?
Вылезли из кабины.
— Ты куда на посадке сегодня смотрел? — спрашивает Хотеев, вглядываясь в мои глаза. — Через лобовое стекло?
— Да вроде бы нет, товарищ капитан.
— А чего взмываешь?
— Хотел, как лучше, помягче сесть! Колёса о ВПП раскрутить. Показалось, что подсеку и мягко сейчас сядет!
— Так! Ты ничего не выдумывай! Не надо, как лучше! Садись так, как научен!
— Ясно, товарищ капитан!
— Сейчас быстро подготовь самолёт, комэск подойдёт. Надо быстрее слетать, а то видишь, дымку натягивает! Можешь самостоятельно не успеть!
Подготовили самолёт (Саша Кириллов, его механик Олег и я) быстро. Даже Мельникова пришлось ожидать.
Комэск подошёл, представляюсь.
— Готов, говоришь? Хорошо! Выполняешь в зоне <горизонтальную> восьмёрку с креном 60, штопор левый – петлю – полупетлю вправо, штопор правый – петлю – боевой влево! И домой!
— Товарищ капитан, а бочки?
— Да, и бочки! После восьмёрки!
Сели, запустили, порулили!
Перед взлётной Мельников сказал своё стандартное:
— Меня нет! Делай всё так, будто летишь сам!
Обычное дело!
Набираем высоту и уходим в третью зону. К центру заняли 5000 метров.
Восьмёрка... Во второй половине виража Мельников увеличивает крен и подтягивает ручку управления. Происходит так называемое «зарывание», когда самолёт опускает ещё и нос.
— Исправляй! — командует комэск.
Я попускаю ручку и прибираю крен, подтягиваю нос Эла к горизонту. Затем устанавливаю заданный крен 60 градусов.
Из задней кабины капитан передаёт погоду на СКП: она явно ухудшается. Дымка уже на подходе...
Выполняю левую бочку... Вывел в горизонтальный полёт...
— А по запятой ручку вести на бочке тебе никто не показывал? — спрашивает командир эскадрильи.
— Нет! А как это?
— Ну, попробуй!
Делаю задир. Скорость... А сам думаю: как это – ручкой управления по запятой?
Даю РУС вправо, когда самолёт перевернулся кверху брюшком, сую ручку управления по крену слегка к нейтрали и чуть отдаю от себя! Я просто представил, что запятая объёмная, с кружком! Но от этого мы... замедляем вращение и повисаем на ремнях! Сзади слышу характерный удар, будто дерево о дерево (это свободно притянутый к креслу ремнями комэск головой звезданулся о фонарь) и соответствующий моменту угадываемый мной мат. Правда, не по СПУ!
Тут же ручкой по борту полностью вправо возвращаю Эл в горизонтальный полёт. Жду реакции командира эскадрильи. Она незамедлительно последовала, но гораздо мягче, чем ожидал:
— Еб*т твою! Не надо по запятой! Делай, как умеешь!
Фух!
— Давай штопор!
Прибираю оборотики, задираю носик самолёту, слежу за скоростью... А потом ногу полностью по штопору и подсёк аЕроплан ручкой управления. И пошли вращаться влево! Ощущаю значительные усилия и биение срывных потоков на педалях и РУС. К третьему витку устанавливаю рули чуть за нейтраль и сильно даю педаль против вращения. После прекращения карусели отпускаю руль поворота и скольжения, увеличиваю обороты и разгоняю Эл к высоте два километра.
И потянули, потянули, потянули на петлю-ю-ю!.. Но тут сзади при угле набора 50° подхватывают ручку, перегрузка резко увеличилась, самолёт даже слегка задрожал, выходя на закритические углы атаки.
Слышу по СПУ:
— Исправляй!
Я впялился в приборы, отвлекая своё внимание от ощущений внутри себя!
Что исправлять? А, перетяг ручки! Мы как раз проходим угол 90 градусов! Слегка отдаю ручку управления от себя (ППК давление ослабевает) и затем продолжаю выбор слабины... Выбираю, выбираю...
Увидел горизонт. Идём без крена. Хорошо! Но какая будет скорость в самой верхней точке? Мы же... он же перетягивал ручку и самолёт дрожал...
Колёсами вверх кладу Эл на горизонт... Скорость? 185 км/ч! Маловато! Обороты не трогаю с максимального режима, продолжаю слегка подкручивать самолёт, прошли линию горизонта... Всё ещё держу максимал... И когда стрелка на КУС показала 200, прибираю оборотики и создаю перегрузочку четыре. Не резко – на раз-два-три...
Пока пикирую, левой рукой нащупываю головку АД-5 и передвигаю её в положение «минимум»!
Из пике выходим на 550 км/ч и высоте 2150 м! Отлично! И потянули, потянули – раз-два-три!
Только пилотаж! Никаких ощущений!.. Приборы!.. Параметры!..
В верхнюю точку выходим на заданной скорости. Выворачиваю самолёт в горизонтальный полёт...
Так. Отдышался. Накреняю самолёт, чтобы свериться с нашим местоположением. Это тоже оценивается инструктором, этот параметр называется «Сохранение своего места в зоне». Опа! Отошли на восточную окраину. Отыскиваю центр зоны и направляюсь курсом к нему, занимая снова 5000 метров.
Снова прибираю обороты, уменьшаю скорость для ввода в штопор. Самолёт без скоростёнки задрожал. («Ты что делаешь, авиабандит? Я ж на таких скоростях не летаю!» — «Отлично тебя понимаю!») Решительно жму правую педаль. («А это ещё зачем? Я же этого не люблю!» — «Знаю, дружище!») И энергично подсекаю нашу ласточку ручкой. («Ой! Только не это!» — «Извини, дорогой! Так надо! Начальство требует!» — «Да? Ну, тады ладно!») И пошли!..
Закрутилась перед нами земля в правом штопере! Нос самолёта то задирается, то опускается... Но красиво, чёрт возьми!
— Выводить думаешь, нет? — интересуются по СПУ.
Не только думаю, а вывожу! Рули высоты – в положение чуть от себя, больше половины хода надавил на левую педаль, а после прекращения вращения увеличиваю обороты двигателю, педали ставлю нейтрально, чтобы масалёт летел без скольжения, и... вот так... и прижимаю Эл в угле пикирования, разгоняя его до заданной скорости.
И пошёл на петлю! Как ощущения? На минимуме давление в камерах костюма послабее! Но всё равно! Отставить! Меньше ассоциаций! Не дай бог он снова введёт отклонение! И смеху будет на всю стоянку и на всё училище! Я даже шепчу под маской:
«Курс 30 – АГД – скорость – АГД – высота – перегрузку можно не смотреть, можно чуть попустить – АГД – где ты, горизонт? – скорость – высота – горизонт, идём без крена! – отлично будет! – скорость...»
Проходим линию горизонта на увеличенной от заданной скорости – 210, высота – чуть ниже 4000 м! Поэтому перегрузочку чуть увеличиваю и закручиваю самолёт посильнее. Мой внутренний акселерометр тут же отреагировал своим согласием, однако давление в костюме поменьше. И это обнадёживает!
Прибираю обороты и потянул на вторую часть петли!
Сзади вмешиваются в управление и перетягивают ручку. И снова Эл задрожал всем своим естеством.
— Исправляй!
Попускаю ручку, слежу за скоростью. Вывел на положительные углы пикирования. Но вижу, что к 2000 метров скорость ну никак не станет 550! Где-то на исправлении я больше секунд потратил с меньшей перегрузкой. Пораньше даю максимальные обороты. Всё равно вывожу в горполёт. На высотомере – ровно 2000 метров, а на указателе скорости – 520 км/ч! И я разгоняюсь в горизонтальном полёте… Разгоняюсь, разгоняюсь... Какой курс? 210! 30 плюс 180... Как раз 210! Ух ты! Строго в одной плоскости выполнил петлю!
На указателе – 550, и пошли-и-и-и-и!
Увеличиваем угол тангажа и одновременно крен по АГД, тянем-потянем на боевой разворо-о-от! Крен 60... Хорошо потянули! И приятно-о-о вдавливает меня в кре-е-е-е-сло!..
Перегрузка максимальная... Подкручиваем...
Силуэтик АГД перевернулся... На его указателе крен 120°! Подкручиваем... Кладём на горизонт. Попускаем...
Скорость? 220!
Выводим в горизонтальный полёт...
— Какой у тебя курс?
— Эээ... 10 градусов...
— А чего не докрутил до 30? Боевой разворот, это разворот на 180!
— Учту!
— Домой!
— Понял!
Возвращаемся на аэродром.
Чуть не подрассчитал и посадку выполнил слегка с перелётом. Зато мягко и аккуратно.
Зарулили. Комэск вылез из кабины, как только выключили движок. А я начинаю помедленнее выпутываться из системы и привязных лент катапульты.
Саша, поставив распорку на откидную часть фонаря, как всегда склонившись, интересуется работой матчасти.
Вылезаю из кабины. Расписался в журнале подготовки авиатехники, что замечаний к её работе нет. Подхожу к Мельникову:
— Товарищ капитан! Разрешите получить замечания за полёт?
— Идём!
И мы порулили в сторону лётного домика.
— Ну что... Пришли в зону правее центра, за местоположением во время пилотажа не смотришь!
«Да, вроде бы смотрел!»
— Пилотируешь на границе зоны. Кто будет за этим следить? РСП?
— Понятно, товарищ капитан! Буду за этим следить!
А Мельников продолжает:
— Чего с перелётом садишься?
— Скорость чуть с запасом разогнал, боялся с вами до полосы сесть!
— А чего бояться? Если к точке выравнивания подошёл на скорости 200, никуда он не денется, сядет у посадочного «Т»! Бояться нужно, если у тебя скорость 190!
— Учту, товарищ капитан!
— Полетишь сам, и чтобы тебя не гоняли по небосклону командами РСП: «Кручинин, вернись в центр зоны!» Ну и садись, где положено, а не рядом с локаторами посадочной системы!
И заметив мой недоумённый взгляд, добавляет:
— Это я утрировано! Неси свою лётную книжку!
Смотался в класс. Из экипажного чемодана достаю книжку, приношу комэске.
Он расписывает проверку:

«Подготовка к полёту – в полном объёме. Маршрут в зону и из зоны – правильно. Взлёт – отл. Набор высоты – отл. Виражи с креном 60 – хор. Бочки...»
В этом месте перо Мельникова замерло над бумагой. Левой рукой он потрогал лоб сверху-слева, воспоминания заставили его ненароком поморщиться и продолжает писать:

«Бочки – хор. Петли Нестерова – отл. Полупетли – отл. Б/развороты – хор. Вводимые отклонения на фигурах пилотажа замечает своевременно, исправляет грамотно. Сохранение места в зоне – хор. Заход – отл. Расчёт – хор. Посадка – хор. Действия рулями – координировано. Осмотрительность – полная. Эксплуатация матчасти – грамотная. Радиообмен – установленный. Общая оценка – хорошо. Разрешаю самостоятельные полёты в зону на сложный пилотаж. Командир аэ: к-н Мельников».
Он закрывает мою лётную книжку и с улыбкой говорит:
— На «отлично» летает только господь бог! Да и то вряд ли, потому как его нет!
<<•>••<•>>

Хочешь-не хочешь, а в ОК зайти пришлось.
Поздоровался. Лидия на моё появление не отреагировала. Оксана сказала «Привет!» И посмотрела на подругу. Я сдал бронированную кассету с плёнкой своего полёта в окошко, расписался в журнале. И вышел в коридор.
Следом вылетает Оксана.
— Юр, что ты устраиваешь истерики?
— Истерики? Кто тебе сказал?
— Ну, не истерики! Это я не так выразилась! Но ты меня понял! Я не знала, что ты такой чистоплюй!
— Чистоплюй? — поднимаю я бровь. — Из чего это следует?
— Я вижу! Из ничего создал огромадную проблему! На пустом месте! С Галагой у Лиды ничего не было!
— Оксана, что ты от меня хочешь?
— Я хочу... Ты же её толкаешь в его объятия!
— Может быть! — неопределённо проговорил я. — Это всё?
— Дурак ты, Юра!
— Может быть... — повернулся и пошёл к выходу…

» Вдогонку:

••>> — Как развратничать, так он – Казанова! А как отвечать, так он – Вини-Пух.
Из худ. к/ф-ма «Ботанический сад»

••>> — Переживать неудачи в любви можно по-разному! Кто-то теряет веру, кто-то просто ждёт, что жизнь наладится сама собой. Кто-то развивает бурную деятельность по исправлению собственных ошибок. Но какой бы путь ты не избрала, тебе не избавиться от вопросов: должна ли ты простить его? Должна ли ждать? Должна ли дальше надеяться, что однажды всё будет хорошо? Вопросы прибывают! Вопросы могут мучить тебя многие годы. Только любовь разрешает все сомнения. Но для того, чтобы понять это, любовь надо потерять!
Из худ. сериала «Краткий курс счастливой жизни»

••>> — Меня создали с полным спектром эмоций: радость, преданность, горе... Почему не любовь?
Из америк. худ. сериала «Андромеда»

••>> — Тот, кто любит, должен разделять участь того, кого он любит.
Михаил БУЛГАКОВ, «Мастер и Маргарита» ]]>
Юрий Ф. http://blog.airforce.ru/blogs/6771-yurii-f/801-dopusk-na-slozhnyi-pilotazh/
ВООРУЖЁН И ОЧЕНЬ ОПАСЕН! http://blog.airforce.ru/blogs/6771-yurii-f/799-vooruzhyon-i-ochen-opasen/ Fri, 06 Aug 2021 11:47:01 GMT *(из лейтенантских дневников)* Зима 1975 года. Я – лейтенант только-только после училища начинаю осваивать науку побеждать в воздухе. Меня... (из лейтенантских дневников)

Зима 1975 года. Я – лейтенант только-только после училища начинаю осваивать науку побеждать в воздухе. Меня усиленно готовят на квалификацию «Военный лётчик 3го класса». А поскольку в Монголии местность в основном безориентирная, то мы летали с пистолетами в кармане. И попробуй только на предполётных указаниях по команде командира не поднять руку со снаряжёнными обоймами, могли запросто отстранить от полётов. После лётной смены оружие и патроны сдавали дежурному по полку.

Нажмите на изображение для увеличения. 

Название:	QIP Shot - Screen 7735.jpg 
Просмотров:	238 
Размер:	74.1 Кб 
ID:	105689

А тут меня оставили дежурным по приёму и выпуску самолётов на ночь. Утречком меня должны были сменить. В плане перелётчиков нет! Следовательно, дрыхнуть можно до утра. Ну, что тут – ночь переспать? Уже дело знакомое!

2 часа ночи. В лётном домике я раздеваюсь, ложусь в кровать, укрывшись двумя одеялами. Небольшая котельная домика была сзади, кочегаром был боец из ОБАТО и паренёк добросовестно относился к своим обязанностям, но только днём; ночью ему тоже хотелось поспать, поэтому подбрасывал уголёк в топку не очень расторопно. Посему руководство аэродромного батальона было обеспокоено тем, чтобы кочегары не очень крепко спали, потому как могли вывести из строя отопительную систему того или иного объекта. Возись потом с ней!

И только я после лётной смены, прикрыв глаза, бросил своё натруженное полётами тело в царство морфея, как тут слышу стуки ногой в дверь.

«Кого ещё чёрт принёс?! Ходят тут всякие!!»

Вряд ли это был командир полка или комэска – делать им, что ли нечего, проверять, как спит их подчинённый лейтенант и не мёрзнет ли он?!

Я в лётном шерстяном белье и с пистолетом в руке подхожу ко входу, на всякий случай не приближаясь к двери.

Это был год 30-летия Великой Победы, с Мао у нас, мягко говоря, были тогда натянутые отношения и китайцы в вещании пекинского радио на русском языке, к радости американцев, в натуре обещали нам, что юбилей мы встретим в окопах! Хрен его знает, не надумали ли эти китаёсы взять дежурного по приёму и выпуску самолётов нашего боевого аэродрома в качестве языка!? Тут же оцениваю обстановку: на окнах, помнится везде решётки – если будут ломиться, успею отреагировать! А коридор был узким, и выстрелы через дверь очередью из автомата обязательно меня бы задели! Поэтому спрашиваю из-за угла:

— Кто?

— Открывай на х*й!!

Нет, это явно не наш командир полковник Кудряшов! И не комэска! Очень похоже на начальника политотдела полка подполковника Галяшкина! Но голос явно не его! Да и мат у политотдельца позабористее!

Ага, китайский спецназ?! Ты меня матом, х*ями, там, не возьмёшь! Плавали, знаем! В школе читали книжки про диверсантов и шпиёнов!

Я быстренько снимаю оружие с предохранителя, передёрнул ствол, тихо-тихо на носочках подбежал к двери и осторожненько поворачиваю ключ. И тут же отбегаю назад, выглядываю из-за угла и подняв пистоль на уровень груди. В общем, готовый, значица, продать свою ценную жизнь подороже!

— Ну, открыл!

Дверь распахивается и в коридор врывается капитан, дежурный по ОБАТО, окутанный клубами холодного воздуха, от тепла моментом превращающегося в пар.

Он видит часть моей испуганной физиономии, выглядывающей из-за угла, плечо, одетое не в солдатское нижнее бельё, перепачканное угольной пылью, начинает соображать что-то, но по инерции спрашивает заготовленное загодя:

— Чего долго не откры...

Тут его взгляд натыкается на дырочку от ствола моего ПМ, которая настороженно смотрит в его сторону.

— А... а... а где кочегар?

— Котельная с той стороны лётного домика!

— И... и... извините! ]]>
Юрий Ф. http://blog.airforce.ru/blogs/6771-yurii-f/799-vooruzhyon-i-ochen-opasen/
НАЕДИНЕ СО ВСЕМИ. ГЛУМОТВОР http://blog.airforce.ru/blogs/6771-yurii-f/792-naedine-so-vsemi-glumotvor/ Thu, 21 Nov 2019 11:08:56 GMT 15 ноября 1988 года лётчик – начальник ВОТП АП (аэродром Купино) майор Кириллов С.М. на самолёте МиГ-23МЛД выполнял полёт по упражнению КБП на... 15 ноября 1988 года лётчик – начальник ВОТП АП (аэродром Купино) майор Кириллов С.М. на самолёте МиГ-23МЛД выполнял полёт по упражнению КБП на отработку техники пилотирования в зоне на предельно малой высоте.
В процессе выполнения задания на высоте 50 метров на экранах РЛС группы руководства полётами пропала метка в пилотажной зоне. На запросы с земли и с воздуха ретранслирующих экипажей лётчик уже не отвечал.

Нажмите на изображение для увеличения. 

Название:	mig23mld-2.jpg 
Просмотров:	5600 
Размер:	257.4 Кб 
ID:	95907

ГЛУМОТВОР

Было установлено, что в процессе выполнения правого виража с креном 30 градусов лётчик допустил снижение менее установленной минимальной высоты 50 метров, в результате чего с правым креном около 15º.произошло столкновение с лесопосадкой (превышение лесопосадки относительно аэродрома 30 метров, высота деревьев около 5 метров).
После столкновения с деревьями самолёт перешёл в плавный набор высоты и на расстоянии около 300 м столкнулся с проводами высоковольтной ЛЭП, ещё через 800 метров со снижением самолёт столкнулся с землёй, опять отрикошетил и через 300-400 метров, рассыпаясь на лету, упал в озеро. Лётчик средствами спасениями не воспользовался и погиб. Комиссия по расследованию признала виновным в ЛП лётчика, обвинив его в невыдерживании параметров полёта и снижении на высоту, ниже установленной заданием.
Но сослуживцы полка, в котором служил лётчик, проведя собственное расследование, придерживаются другого мнения. Они предположили, что имело место попадание птицы в тракт воздухозаборника и его разрушение. При первых признаках отказа двигателя лётчик переключил внимание внутрь кабины и упустил контроль за высотой, т.к. снижение до столкновения происходило с вертикальной скоростью 1-2 м/с, а когда лётчик перенёс взгляд на землю и увидел ситуацию, предшествующую столкновению, начал переводить самолёт в набор высоты, что как раз совпало со столкновением с лесопосадкой, а через 1,5 сек., что соответствует при скорости 850 км/ч (240 м/с) дистанции в 350-400 м произошло столкновение с линией ЛЭП. По заключению судмедэксперта, именно тогда лётчик был травмирован током и потерял работоспособность, но скорее всего, был ещё жив. Далее через 3,5 сек. повторное столкновение самолёта с землёй, во время которого лётчик получил травмы, не совместимые с жизнью.

Позвольте оччччень едкий комментарий!

Версия сослуживцев не выдерживает никакой критики, является только предположением, не имеющим под собой оснований – остатков птиц на самолёте и в двигателе не найдено. Да и никакой пилот после столкновения с птицей на предельно малой высоте не станет переносить взгляд в кабину, а переведёт истребитель в набор, и лишь потом будет разбираться с параметрами полёта.
В любом случае – и по версии комиссии, и по версии некоторых балаболов – вина за случившееся лежит на майоре Кириллове С.М.
Но как громко звучит – «собственное расследование»! Хотя это «расследование» – разговоры пьяных пилотов в гаражах и не более того! Чтобы проводить расследование, нужны данные! Никто из этих пьяных болтунов на месте катастрофы не был, следов столкновения с птицами не видел! Так рождаются слухи и сплетни, не имеющие под собой никаких оснований и не связанных с действительностью. Но порочат командование, которое вдруг «захотело» спрятать птицу и обвинить в недисциплинированности пилота! А заодно эти кретины, распространяя слухи, выставляют выгодно себя в своих глазах и глазах семьи погибшего начальника ВОТП, которым, естественно, хочется в это верить:
«Мы им открыли правду!» — «Ах вот оно, как было!»
И в самом деле! Одно дело похоронить мужа и отца, который погиб от случайного столкновения с птицей, но «подлые командиры это скрывают». И совсем другое рассказывать всем, что глава семьи оказался просто размандяем, который решил похулиганить с высотой и не справился с пилотированием!
И пошли письма в МО, Главную военную прокуратуру и Верховный Совет, «чтобы восстановить справедливость и честное имя мужа и нашего папы»! А правдой там и не пахло! Вот цена этой пьяной болтовни в гаражах, которую эти придурки назвали «расследованием»!
И поехали многочисленные комиссии, поднимать материалы лётного происшествия, трепать нервы командирам! Пока, наконец, кто-то из военной прокуратуры не догадался поговорить с женой погибшего майора Кириллова С.М.
— О каком «дополнительном расследовании сослуживцев» вы пишите? Когда и кем оно проводилось? Кто вам это говорил? По закону – нельзя что-то утверждать, не называя источник информации! Законом это расценивается как слухи и даже сплетни. Вы собирали слухи? Тогда назовите тех, от кого вы это узнали!
И Кирилловой пришлось сказать! Тем более, она считала, что те тимуровцы ей говорили правду!
— Капитан С-ко, капитан П-ин, да и майор В-ов!
Вызывают капитана С-ко:
— Я? А причём тут я? Я сказал, что слышал такие разговоры!
Капитан П-ин:
— Я такого не говорил!
И теперь жена погибшего лётчика выглядит дурой и собирательницей сплетен по гарнизону. Но Кириллова не хочет так выглядеть:
— Как?! Миша, вы мне это говорили перед магазином!
Капитан П-ин:
— Вы меня не так поняли!
Майор В-ов тоже не хочет получить втык за распространение слухов и навешивание ярлыков на командование полка и дивизии. Комиссия МО и из Главной ВП – это не шуточки! И одно дело говорить всё это жене погибшего сослуживца на ушкО, изображая из себя правдолюбца, не неся никакой ответственности за сказанное! («Вот дура, верит мне! Но как я выгляжу в её глазах! Как она меня благодарит за “правду”! О, какой я!») И совсем другое ответить за свои слова. Поэтому он прекращает все вопросы коротко:
— Впервые слышу, товарищ генерал юстиции!
Но надо же поддерживать в глазах вдовы своё реноме правдокопателя и честного человека! Поэтому, встретив женщину в гарнизоне, В-ов, обернувшись по сторонам, тихо говорит:
— Да кто же тебе скажет правду! Они здесь не для этого! Понимаешь?
Но Кириллова уже всё поняла про этого глумотворца! Она, пройдя несколько шагов, обернулась и веско сказала:
— Пошёл вон, дурак! ]]>
Юрий Ф. http://blog.airforce.ru/blogs/6771-yurii-f/792-naedine-so-vsemi-glumotvor/