Юрий Ф.

ИЗ ДНЕВНИКА КУРСАНТА ЛЁТНОГО УЧИЛИЩА

Эпизод \\\\[118й]////

23 августа 1972 г. (среда)

Мы часто видим то, что не нужно бы видеть,
и абсолютно не замечаем того, на что стоило бы
обратить внимание.
МЕЙДЗИН (Алексей ГУСАРОВ)

На небе – ни облачка. А вот видимость ожидает быть лучше. Так по прогнозу. В Подмосковье пылают торфяники. Дым от пожарищ доходит уже до Полтавской области.
Сегодня мне запланированы две контрольные зоны на выпуск в самостоятельный полёт на сложный пилотаж: одна – с командиром звена, другая – комэской.

Господи! А давно ли меня выпускал Мельников в первый вообще полёт? Мой первый в жизни самостоятельный полёт по кругу... Такое впечатление, что это было в прошлой жизни!
Садясь в кабину, тщательно поправляю противоперегрузочный костюм, а головку АД-5 после Самойченко перевожу в положение «максимум». Меня это уже засасывает, как наркотик!
И полетели с Хотеевым. Ничего необычного. Всё те же глубокие виражи, великолепные бочки. И возбуждающие меня вертикальные комплексы. Отлетал с ним, и снова в зоне ко мне претензий не было, по СПУ кэзэ на связь даже не выходил. А вот на посадке я почему-то подвзмыл. И чего я хватанул так несоразмерно ручку?
Вылезли из кабины.
— Ты куда на посадке сегодня смотрел? — спрашивает Хотеев, вглядываясь в мои глаза. — Через лобовое стекло?
— Да вроде бы нет, товарищ капитан.
— А чего взмываешь?
— Хотел, как лучше, помягче сесть! Колёса о ВПП раскрутить. Показалось, что подсеку и мягко сейчас сядет!
— Так! Ты ничего не выдумывай! Не надо, как лучше! Садись так, как научен!
— Ясно, товарищ капитан!
— Сейчас быстро подготовь самолёт, комэск подойдёт. Надо быстрее слетать, а то видишь, дымку натягивает! Можешь самостоятельно не успеть!
Подготовили самолёт (Саша Кириллов, его механик Олег и я) быстро. Даже Мельникова пришлось ожидать.
Комэск подошёл, представляюсь.
— Готов, говоришь? Хорошо! Выполняешь в зоне <горизонтальную> восьмёрку с креном 60, штопор левый – петлю – полупетлю вправо, штопор правый – петлю – боевой влево! И домой!
— Товарищ капитан, а бочки?
— Да, и бочки! После восьмёрки!
Сели, запустили, порулили!
Перед взлётной Мельников сказал своё стандартное:
— Меня нет! Делай всё так, будто летишь сам!
Обычное дело!
Набираем высоту и уходим в третью зону. К центру заняли 5000 метров.
Восьмёрка... Во второй половине виража Мельников увеличивает крен и подтягивает ручку управления. Происходит так называемое «зарывание», когда самолёт опускает ещё и нос.
— Исправляй! — командует комэск.
Я попускаю ручку и прибираю крен, подтягиваю нос Эла к горизонту. Затем устанавливаю заданный крен 60 градусов.
Из задней кабины капитан передаёт погоду на СКП: она явно ухудшается. Дымка уже на подходе...
Выполняю левую бочку... Вывел в горизонтальный полёт...
— А по запятой ручку вести на бочке тебе никто не показывал? — спрашивает командир эскадрильи.
— Нет! А как это?
— Ну, попробуй!
Делаю задир. Скорость... А сам думаю: как это – ручкой управления по запятой?
Даю РУС вправо, когда самолёт перевернулся кверху брюшком, сую ручку управления по крену слегка к нейтрали и чуть отдаю от себя! Я просто представил, что запятая объёмная, с кружком! Но от этого мы... замедляем вращение и повисаем на ремнях! Сзади слышу характерный удар, будто дерево о дерево (это свободно притянутый к креслу ремнями комэск головой звезданулся о фонарь) и соответствующий моменту угадываемый мной мат. Правда, не по СПУ!
Тут же ручкой по борту полностью вправо возвращаю Эл в горизонтальный полёт. Жду реакции командира эскадрильи. Она незамедлительно последовала, но гораздо мягче, чем ожидал:
— Еб*т твою! Не надо по запятой! Делай, как умеешь!
Фух!
— Давай штопор!
Прибираю оборотики, задираю носик самолёту, слежу за скоростью... А потом ногу полностью по штопору и подсёк аЕроплан ручкой управления. И пошли вращаться влево! Ощущаю значительные усилия и биение срывных потоков на педалях и РУС. К третьему витку устанавливаю рули чуть за нейтраль и сильно даю педаль против вращения. После прекращения карусели отпускаю руль поворота и скольжения, увеличиваю обороты и разгоняю Эл к высоте два километра.
И потянули, потянули, потянули на петлю-ю-ю!.. Но тут сзади при угле набора 50° подхватывают ручку, перегрузка резко увеличилась, самолёт даже слегка задрожал, выходя на закритические углы атаки.
Слышу по СПУ:
— Исправляй!
Я впялился в приборы, отвлекая своё внимание от ощущений внутри себя!
Что исправлять? А, перетяг ручки! Мы как раз проходим угол 90 градусов! Слегка отдаю ручку управления от себя (ППК давление ослабевает) и затем продолжаю выбор слабины... Выбираю, выбираю...
Увидел горизонт. Идём без крена. Хорошо! Но какая будет скорость в самой верхней точке? Мы же... он же перетягивал ручку и самолёт дрожал...
Колёсами вверх кладу Эл на горизонт... Скорость? 185 км/ч! Маловато! Обороты не трогаю с максимального режима, продолжаю слегка подкручивать самолёт, прошли линию горизонта... Всё ещё держу максимал... И когда стрелка на КУС показала 200, прибираю оборотики и создаю перегрузочку четыре. Не резко – на раз-два-три...
Пока пикирую, левой рукой нащупываю головку АД-5 и передвигаю её в положение «минимум»!
Из пике выходим на 550 км/ч и высоте 2150 м! Отлично! И потянули, потянули – раз-два-три!
Только пилотаж! Никаких ощущений!.. Приборы!.. Параметры!..
В верхнюю точку выходим на заданной скорости. Выворачиваю самолёт в горизонтальный полёт...
Так. Отдышался. Накреняю самолёт, чтобы свериться с нашим местоположением. Это тоже оценивается инструктором, этот параметр называется «Сохранение своего места в зоне». Опа! Отошли на восточную окраину. Отыскиваю центр зоны и направляюсь курсом к нему, занимая снова 5000 метров.
Снова прибираю обороты, уменьшаю скорость для ввода в штопор. Самолёт без скоростёнки задрожал. («Ты что делаешь, авиабандит? Я ж на таких скоростях не летаю!» — «Отлично тебя понимаю!») Решительно жму правую педаль. («А это ещё зачем? Я же этого не люблю!» — «Знаю, дружище!») И энергично подсекаю нашу ласточку ручкой. («Ой! Только не это!» — «Извини, дорогой! Так надо! Начальство требует!» — «Да? Ну, тады ладно!») И пошли!..
Закрутилась перед нами земля в правом штопере! Нос самолёта то задирается, то опускается... Но красиво, чёрт возьми!
— Выводить думаешь, нет? — интересуются по СПУ.
Не только думаю, а вывожу! Рули высоты – в положение чуть от себя, больше половины хода надавил на левую педаль, а после прекращения вращения увеличиваю обороты двигателю, педали ставлю нейтрально, чтобы масалёт летел без скольжения, и... вот так... и прижимаю Эл в угле пикирования, разгоняя его до заданной скорости.
И пошёл на петлю! Как ощущения? На минимуме давление в камерах костюма послабее! Но всё равно! Отставить! Меньше ассоциаций! Не дай бог он снова введёт отклонение! И смеху будет на всю стоянку и на всё училище! Я даже шепчу под маской:
«Курс 30 – АГД – скорость – АГД – высота – перегрузку можно не смотреть, можно чуть попустить – АГД – где ты, горизонт? – скорость – высота – горизонт, идём без крена! – отлично будет! – скорость...»
Проходим линию горизонта на увеличенной от заданной скорости – 210, высота – чуть ниже 4000 м! Поэтому перегрузочку чуть увеличиваю и закручиваю самолёт посильнее. Мой внутренний акселерометр тут же отреагировал своим согласием, однако давление в костюме поменьше. И это обнадёживает!
Прибираю обороты и потянул на вторую часть петли!
Сзади вмешиваются в управление и перетягивают ручку. И снова Эл задрожал всем своим естеством.
— Исправляй!
Попускаю ручку, слежу за скоростью. Вывел на положительные углы пикирования. Но вижу, что к 2000 метров скорость ну никак не станет 550! Где-то на исправлении я больше секунд потратил с меньшей перегрузкой. Пораньше даю максимальные обороты. Всё равно вывожу в горполёт. На высотомере – ровно 2000 метров, а на указателе скорости – 520 км/ч! И я разгоняюсь в горизонтальном полёте… Разгоняюсь, разгоняюсь... Какой курс? 210! 30 плюс 180... Как раз 210! Ух ты! Строго в одной плоскости выполнил петлю!
На указателе – 550, и пошли-и-и-и-и!
Увеличиваем угол тангажа и одновременно крен по АГД, тянем-потянем на боевой разворо-о-от! Крен 60... Хорошо потянули! И приятно-о-о вдавливает меня в кре-е-е-е-сло!..
Перегрузка максимальная... Подкручиваем...
Силуэтик АГД перевернулся... На его указателе крен 120°! Подкручиваем... Кладём на горизонт. Попускаем...
Скорость? 220!
Выводим в горизонтальный полёт...
— Какой у тебя курс?
— Эээ... 10 градусов...
— А чего не докрутил до 30? Боевой разворот, это разворот на 180!
— Учту!
— Домой!
— Понял!
Возвращаемся на аэродром.
Чуть не подрассчитал и посадку выполнил слегка с перелётом. Зато мягко и аккуратно.
Зарулили. Комэск вылез из кабины, как только выключили движок. А я начинаю помедленнее выпутываться из системы и привязных лент катапульты.
Саша, поставив распорку на откидную часть фонаря, как всегда склонившись, интересуется работой матчасти.
Вылезаю из кабины. Расписался в журнале подготовки авиатехники, что замечаний к её работе нет. Подхожу к Мельникову:
— Товарищ капитан! Разрешите получить замечания за полёт?
— Идём!
И мы порулили в сторону лётного домика.
— Ну что... Пришли в зону правее центра, за местоположением во время пилотажа не смотришь!
«Да, вроде бы смотрел!»
— Пилотируешь на границе зоны. Кто будет за этим следить? РСП?
— Понятно, товарищ капитан! Буду за этим следить!
А Мельников продолжает:
— Чего с перелётом садишься?
— Скорость чуть с запасом разогнал, боялся с вами до полосы сесть!
— А чего бояться? Если к точке выравнивания подошёл на скорости 200, никуда он не денется, сядет у посадочного «Т»! Бояться нужно, если у тебя скорость 190!
— Учту, товарищ капитан!
— Полетишь сам, и чтобы тебя не гоняли по небосклону командами РСП: «Кручинин, вернись в центр зоны!» Ну и садись, где положено, а не рядом с локаторами посадочной системы!
И заметив мой недоумённый взгляд, добавляет:
— Это я утрировано! Неси свою лётную книжку!
Смотался в класс. Из экипажного чемодана достаю книжку, приношу комэске.
Он расписывает проверку:

«Подготовка к полёту – в полном объёме. Маршрут в зону и из зоны – правильно. Взлёт – отл. Набор высоты – отл. Виражи с креном 60 – хор. Бочки...»

В этом месте перо Мельникова замерло над бумагой. Левой рукой он потрогал лоб сверху-слева, воспоминания заставили его ненароком поморщиться и продолжает писать:

«Бочки – хор. Петли Нестерова – отл. Полупетли – отл. Б/развороты – хор. Вводимые отклонения на фигурах пилотажа замечает своевременно, исправляет грамотно. Сохранение места в зоне – хор. Заход – отл. Расчёт – хор. Посадка – хор. Действия рулями – координировано. Осмотрительность – полная. Эксплуатация матчасти – грамотная. Радиообмен – установленный. Общая оценка – хорошо. Разрешаю самостоятельные полёты в зону на сложный пилотаж. Командир аэ: к-н Мельников».

Он закрывает мою лётную книжку и с улыбкой говорит:
— На «отлично» летает только господь бог! Да и то вряд ли, потому как его нет!
<<•>••<•>>

Хочешь-не хочешь, а в ОК зайти пришлось.
Поздоровался. Лидия на моё появление не отреагировала. Оксана сказала «Привет!» И посмотрела на подругу. Я сдал бронированную кассету с плёнкой своего полёта в окошко, расписался в журнале. И вышел в коридор.
Следом вылетает Оксана.
— Юр, что ты устраиваешь истерики?
— Истерики? Кто тебе сказал?
— Ну, не истерики! Это я не так выразилась! Но ты меня понял! Я не знала, что ты такой чистоплюй!
— Чистоплюй? — поднимаю я бровь. — Из чего это следует?
— Я вижу! Из ничего создал огромадную проблему! На пустом месте! С Галагой у Лиды ничего не было!
— Оксана, что ты от меня хочешь?
— Я хочу... Ты же её толкаешь в его объятия!
— Может быть! — неопределённо проговорил я. — Это всё?
— Дурак ты, Юра!
— Может быть... — повернулся и пошёл к выходу…

» Вдогонку:

••>> — Как развратничать, так он – Казанова! А как отвечать, так он – Вини-Пух.
Из худ. к/ф-ма «Ботанический сад»

••>> — Переживать неудачи в любви можно по-разному! Кто-то теряет веру, кто-то просто ждёт, что жизнь наладится сама собой. Кто-то развивает бурную деятельность по исправлению собственных ошибок. Но какой бы путь ты не избрала, тебе не избавиться от вопросов: должна ли ты простить его? Должна ли ждать? Должна ли дальше надеяться, что однажды всё будет хорошо? Вопросы прибывают! Вопросы могут мучить тебя многие годы. Только любовь разрешает все сомнения. Но для того, чтобы понять это, любовь надо потерять!
Из худ. сериала «Краткий курс счастливой жизни»

••>> — Меня создали с полным спектром эмоций: радость, преданность, горе... Почему не любовь?
Из америк. худ. сериала «Андромеда»

••>> — Тот, кто любит, должен разделять участь того, кого он любит.
Михаил БУЛГАКОВ, «Мастер и Маргарита»